на втором курсе оказалась тяжелой, отсутствие свободного времени и усталость подмяли под себя и сделали малозначащим все, даже расставание с Антоном прошло не сложнее, чем какой-нибудь зачет. Отступили и будоражащие воспоминания, и мысленные диалоги с Сергеем. Но когда в этом году она приехала в Поречье, то чувство уже вело и диктовало, восхищали его ловкость, энергия и умение справиться с проблемами, его покоряющее мастерство в поцелуях, движениях рук и ласках. Отношений просто невозможно было избежать. А раз так, значит, судьба. А раз судьба, то ничего не страшно, пусть неопределенность уже дотянулась до октября, самое важное должно вызреть, иногда так все и решается: в последнюю минуту, но самым правильным образом. Еще все впереди и все будет, и Будапешт, и Париж, и Сережина Австралия с райскими птицами – все, как они планировали, ребенок не помеха, уже через полгода можно будет ездить всем вместе. Она всегда находила правильное решение, когда не суетилась, не дергалась и не впадала в меланхолию. А сейчас и подавно нужно время, чтоб из сложностей сложился правильный рисунок. «Меня двое, – улыбнувшись, сказала она самой себе, – значит, ко мне в небесах двойное внимание». Ведь абсолютно ничего плохого она не хочет, надо с добром делать продуманные, выверенные поступки, а все остальное сложится само собой. «Сергей все понимает и находится в сложнейшем положении – мы оба в положении, – и нам обоим нужно время, но мне чуть побольше». Она рассмеялась и толкнула ногой краснющее и уже подгнившее большое яблоко. Правильно, что она вернулась в Поречье, правильно, что в отношениях с Сергеем не просит, не давит на него, просто любит, и все, даже когда ей очень плохо. Она встала с лавочки и пошла дальше, в поле, за деревню…
Впереди зима, придется, наконец, съездить в консультацию и заранее все обговорить, заплатить им заранее, а потом перестраховаться, где-то в конце февраля лечь в больницу. Она не заметила яблоко, наступила и чуть не шлепнулась: вот, нужно осторожнее, сколько пропадает яблок, он последнее время настаивает, чтобы она переехала к ним в дом – самый сумасшедший вариант, – говорит, что очень легко договорился со Светланой, потому что половина дома по закону его, что она на самом деле очень человечная и споров у них по ее поводу просто нет. «Если они уже давно не как муж с женой, а как друзья – значит, я ничего ни у кого не отнимаю и на чужое не покушаюсь. Очень это странно, конечно, такая деревенская коммуналка с бывшей женой, раньше так жили и с десятью соседями – и ничего, все были живы-здоровы, поцапались-помирились. А что, люди должны, как зверье какое-то, рычать и охранять свою пещеру? Глупости, ни мне, ни Сергею ничего не надо, всего на одну зиму, к лету, уже втроем, переберемся жить в город. А сейчас три нормальных взрослых человека уж наверное смогут прожить по-человечески одну зиму не в голоде, не в холоде, в нормальных бытовых условиях. Что, Светлана будет кидаться на меня? Глупости. Все будет хорошо». Она заметила, что опять ускорила шаг и пошла ровнее. «Есть одна неловкость: это момент близких
