пустыми бутылками, обертками? Разве трудно сделать один шаг, протянуть руку? Мы как-то гуляли с мужем, я рассуждала на тему феномена хамства. Он сказал, что никакого феномена нет, это просто незрелые помидоры. Муж сейчас увлечен дачей и все его сравнения из области сельского хозяйства. Зреют на ветке помидоры, и вдруг один из них, зеленый, почему-то отваливается, падает на землю. Это и есть хам – незрелый плод, который вряд ли покраснеет. Применительно к людям – остановившийся в развитии, в усвоении правил культуры человек. Юра, ты не поверишь! Я подбирала падалицу помидоров и пыталась заставить их созреть дома. Педагог – это диагноз.
– Хам боится только боли, наказания.
– А кто их не боится?
Они подошли к ярко освещенному киоску, стеклянный фасад которого был заклеен выцветшими этикетками продаваемой продукции. Мороженое, печенье, газированная вода, жевательные резинки. Пиво не рекламировалось. Как и сигареты, которые купил мужчина, отошедший от киоска. Общение продавца и покупателей осуществлялось через небольшое окошко. Чтобы заглянуть в него, требовалось согнуться в три погибели. Когда-то, вспомнила Анна Аркадьевна времена своего детства и молодости, такие окошки были везде: на почте, в сберкассе, в регистратуре поликлиники, в кассе по продаже авиа- и железнодорожных билетов. «Словно кто-то мог их ограбить, – подумала она. – Словно стекло с форточкой могло защитить от ограбления. Неужели, чтобы унизить нас, заставить принять просительную позу? Хорошо, что это кончилось. Мы больше не кланяемся тем, кто нас обслуживает и от нас зависит. Мы разогнулись и не заметили. Только в столице разогнулись?»
Юра пошептался с продавцом, повернулся к Анне Аркадьевне, назвал марку светлого пива, спросил, подойдет ли.
– Вполне, – кивнула она.
– Только я деньги забыл взять, – признался Юра.
– У меня тоже нет, – развела руками Анна Аркадьевна. – Да и ладно! Не судьба.
– Нет, погодите!
Он снова склонился к окошку и стал уговаривать продавца. Анна Аркадьевна отрывочно услышала: «Ты что, мне не веришь?.. Ты что, меня не знаешь?.. Я тебе через час с процентами принесу! На сотню больше…» Подошедшие новые покупатели с любопытством посматривали на Анну Аркадьевну. Она закусила губу, чтобы не рассмеяться. Хорошенькая картина. Молодой человек привел тетку, которая годится ему в матери. Тетке захотелось пива, а денег у них нет. Что такого в этой старухе, что на нее позарился парень? Ничего особенного, друзья, кроме вдруг возникшей тяги к легкому алкоголю.
Юра отошел от киоска с двумя банками – пива и колы.
– У нас в семье, – говорила Анна Аркадьевна на обратном пути, – колу называют «черной водой империализма».
– Тогда квас – напиток русской общины, утеха славянофилов.
– Ты интересуешься историей?
– Всем понемногу интересуюсь.
Анна Аркадьевна помнила, что Юра общается с ней, прежде всего, потому, что хочет узнать что-то новое
