обнялись.
– С сынами, княже… С сынами…
– С сынами? Это хорошо… Благодаренье богам за то, что навестил… Дозволь ещё раз обниму тебя. Должен поведать тебе: печалует меня, что всё реже вижу прежних друзей, с которыми полсвета исходил… Одни погибли, другие к предкам ушли, а остальных, как и меня, хвори одолели да старость пригнула к земле…
Они вновь обнялись – седой, согбенный князь и такой же седой, но ещё сильный и жилистый Тур.
– Ну, садитесь – рассказывайте, с чем приехали, – опустился на лавку князь. – С добрыми или плохими вестями?
– С плохими, князь.
– Ну?
– Гунны погромили уличей, князь… Князь Добромир у нас на Каменном Острове, помирает от ран…
– О!
– Гунны после жестокой битвы послали всадников преследовать его семью до самого Тикача. А оттуда, как ведомо, недалеко и до земель полян.
– Да охранят нас боги! Это и вправду страшные вести! От Тикача до Роси – рукой подать… Но, может, они и не думают идти на нас? Что говорит князь Добромир?
– По его словам, князь, гунны замыслили опять создать свою могущественную державу, – вступил в разговор Кий, – и первый свой удар они нанесли уличам…
– Пока сыны Аттилы грызлись между собой и бились друг с другом, чтобы захватить место отца, мы жили в своих уделах спокойно, – добавил Тур. – А теперь, когда Эллак убит в бою, Денгизих помер, Кандак со своим племенем засел в Мезии, за Дунаем, а другие разбрелись кто куда, Эрнак собрал большие силы и стал нападать на соседей. Видать по всему, хочет, как и его отец Аттила, приневолить их, обложить данью, сделать своими рабами…
– Похоже, что так.
– Мы привезли пленённого гунна, князь, – мои сыны взяли его в поле, когда спасали семью князя уличей… Надо бы развязать ему язык! Он многое знает…
Князь Божедар только теперь неторопливо скосил глаза на гунна и долго, безмолвно смотрел на него. Кию, который тем временем внимательно разглядывал князя, показалось, что у старого Божедара пробудилось какое-то любопытство, будто вспыхнула в памяти искра давно отшумевшей жизни.
– Спроси-ка, Чёрный Вепрь, как зовут его и как – кагана гуннов, – повернулся к младшему сыну князь.
Чёрный Вепрь быстро заговорил на языке гуннов. Услышав родную речь, гунн сначала вытаращил глаза на молодого княжича, а потом что-то кратко ответил.
– Что он говорит? – спросил князь.
– Он говорит, что зовут его Креком, а каганом у них сейчас и вправду сын Аттилы Эрнак…
– Эрнак? Я его помню… Что же он теперь замышляет?
Выслушав Чёрного Вепря о вопросе его отца, гунн съёжился, втянул голову в плечи и, мрачно глядя исподлобья, процедил несколько слов сквозь зубы.
– Крек отказывается что-нибудь говорить об этом. Сказал: простому воину неведомы намерения кагана, – перевёл Чёрный Вепрь.
– Сколько у Эрнака воинов?
