её был мягкий и мелодичный, но слегка чувствовался чужой, не как у полян, выговор. Да и она сама совсем не похожа на русоволосых, светлооких полянок – плотная, сильная, с круглым загорелым лицом, смолянисто-чёрной косой и такими же тёмными быстрыми глазами.
«Мать Чёрного Вепря!» – подумал Кий, сразу заметив сходство между этой женщиной и младшим княжичем.
Его предположение подтвердили слова князя.
– Спаси тебя боги, Чернета! Благодарствую, княгиня, за то, что догадалась принести нам медку душистого – из лесов наших поршанских… А теперь иди и вели прислужницам приготовить для гостей ложа… Закусим – и на покой.
Гости тоже поблагодарили Чернету, и она ушла.
Учта продолжалась ещё не долго, до захода солнца. С наступлением вечерних сумерек князь попрощался и, поддерживаемый Чёрным Вепрем, побрёл спать, а Тур с сынами в сопровождении Радогаста направились к небольшой хижине, отведённой им для ночлега.
На Родень опустилась тёмная ночь. В ней потонули и окружающие леса, и глубокие пропасти, высокие шпили гор, и широкие днепровские плёсы, и приземистые, под почернелым очеретом хижины и повети княжьего селища. Бог ночи Морок, сын Сварога и брат Даждьбога, овладел и землёю, и небом, лесами и водами, и всем сущим на земле до самого утра, пока златоликий Световид не одолеет своего мрачного брата и не осияет своими огненными лучами, не пробудит, не согреет весь белый свет.
Беспокойно дремал, переворачиваясь с боку на бок, одряхлевший, немощный князь Божедар. Сразу же крепко заснул княжич Радогаст. Уснули утомлённые дальней дорогой и перегруженные щедрой княжьей учтой гости: старейшина Тур и его сыны.
Всё вокруг погрузилось в сон.
Бодрствовали только княгиня Чернета и её сын Чёрный Вепрь.
Сидели в тёмной хороминке на мягком ложе княгини и, прислушиваясь к собачьему лаю в селище и ночным звукам, долетающим из леса, тихо разговаривали. Беседовали они на понятном только им языке гуннов.
– Отец стал совсем слабый, – говорил Чёрный Вепрь. – Вот-вот помрёт…
– Я сама это вижу, сынок, – отвечала княгиня.
– Если поляне изберут князем Радогаста, нам житья здесь не будет… Ненавидит он нас!
– Как и мы его… Я не раз говорила тебе об этом, Вепрь, а ты словно не понимал или не хотел понимать мои слова…
– Не мог же я так, ни с того ни с сего, убить брата… Да ещё при живом отце…
– Так скорее он тебя сживёт со свету, а уж когда станет князем… соперника не потерпит. И меня он ненавидит лютой ненавистью. Как только отец умрёт, сожжёт, по обычаю своего племени, вместе с покойником…
– Я не дам погубить тебя…
– А сколько раз ты мог без опаски избавиться от него, – и до сих пор не воспользовался такой возможностью – пожалел!..
– Теперь не пожалею!
– Смотри, чтобы он не упредил тебя!
– Сегодня мы снова крепко разругались с
