действовало крепче белены, еще чуть – и у меня из глаз потекла бы кровь.
– Лучше с ними не разговаривай, – советовал Плешак, пока они приближались. – Это рейдеры, они всех убивают. Нас тоже наверняка убьют, завтра или послезавтра. Или через три дня…
– Зачем?
– Зачем убьют? Да мало ли… Человека можно много для чего использовать, кожа, например, очень хорошая…
Я хотел напомнить – совсем недавно Плешак утверждал, что нас припасли для Демона Вод и надо этому всеми силами желудочных отделов организма противостоять, но не стал. К тому же Плешак убеждал, что лично он охотников за кожей не опасается – он уже загодя повсеместно испещрил свое туловище язвами, шрамами, кратерами от фурункулов и прочими кожными напастями, так что с этой стороны у него тоже все в порядке, гораздо хуже будет, если…
– Если туда продадут, – продолжал Плешак. – Там, – он кивнул на запад, за Кольцо, – там много охочих до человечинки…
И вообще к вечеру этого дня я немного пожалел, что падшие меня не пристрелили. Пух – и все, я уже поднимаюсь по хрустальной лестнице в сияющие чертоги Облачной Канцелярии. А тут…
Плешак оказался настоящим чудовищем, хуже волкера. Он все время болтал, то есть рассказывал о своей прошлой жизни и немного о будущем, в прошлом ему жилось весьма хорошо, в обозримом будущем он должен был сдохнуть, но это ладно, плохо, что пожрать ничего нет.
– Я говорю – мы точно сдохнем. У тебя есть что пожрать? Если есть, то этим не говори…
– Нет, – ответил я.
– Я так и знал. Я так и знал, а я уже совсем немолод, чтобы голодать… Слушай, дружочек, ну, может, в карманах, у тебя так много карманов… Уже подходят, это рейдеры, они всех убивают…
Появились рейдеры. Избили немного, затем нагрузили добром и повели на юг. Я отметил, что карабин, и рюкзак, и спальник, все мои вещи они не выкинули, сохранили. Даже Папу оставили.
Плешак тоже это отметил.
– Это правильно, что они кошака твоего не выкинули, – сказал он. – Смотри, какой он жирный, мы потом его сожрем…
Плешак был уже совсем стар, лет, наверное, около сорока, удивительно, как он до такого возраста дожил. Вот Гомер, он тоже немолодым умер, но Гомер от этого Плешака здорово отличался. Худой такой, твердый, как из веревок железных скрученный. А у этого брюшко, щеки, колени распухшие, как он так протянул?
Плешак сам рассказал как.
Как счастливо он жил на юге, в какой-то очень удачной трубе. Труба была забрана мелкой решеткой, и никакая крупная дрянь сквозь решетку не проникала, сама же труба находилась рядом со старицей, чрезвычайно богатой лягушками. Как за много лет такого житья Плешак приобрел прочные навыки охоты на этих самых лягушек и никогда не голодал. Он чрезвычайно точно метал камни, ловил лягушек сетью и накалывал на особую пику, связанную из острых спиц. На зиму он вялил лягушек, с запасом вялил, и нанизывал на проволоку такими стогами, и всю зиму питался ими с большим удовольствием,
