составляет двадцать один процент, при наличии этой самой поддержки будет равняться уже тридцати пяти процентам. – Николас Вандекампф, формальный глава департамента, а на самом деле – руководитель отдела аналитики, резко встал. – Прекрати издеваться над мебелью, Вега, и подойди сюда. Посмотри мне в глаза. Видишь, я точно так же смотрю в глаза тебе. И – да, я готов прямо сейчас привести тебе статистику хоть в процентах, хоть в единицах. Статистику смертей одаренных юношей и девушек, которые погибли во время наших попыток получить хотя бы несколько толковых пророчеств по делу культа, не говоря уже о нашей основной проблеме – Левиафане.
– Если уж на то пошло, то говорить об этом должен я, – мелодично поправил его эльф. – Ведь это именно я накачивал пятнадцати– и шестнадцатилетних детишек смертельными дозами наркотиков, вгоняя их в такой транс, из которого живыми они выйти просто не могли. Я помню их лица, я помню их количество, и я помню, что пошел на такой эксперимент после того, как получил общую статистику смертности вместе с вероятностью положительного результата.
– Видимо, для тебя они так и остались цифрами в этой статистике, – гневно фыркнул даргел, избегая, впрочем, смотреть Кирандреллу в глаза.
На несколько мгновений в комнате повисла тишина.
– Нет, – тихо и как-то глуховато прозвучал наконец обычно звонкий и мелодичный, как весенний ручей, голос эльфа. – Не циферки в статистике. Но прежде чем ты продолжишь швырять мне и Николасу в лицо свои слабо завуалированные упреки и обвинения в бездушности, равнодушии, жестокосердии и прочая, учти, будь милостив, такой момент: я сейчас говорю с тобой обо всем этом и объясняю свои действия лишь потому, что ты молод и неопытен. Нет-нет, не стоит так ухмыляться – я не девочка и не юнец, чтобы от твоих ухмылок падать в обморок. И – да, я знаю, сколько тебе лет. Мне, если интересно, ровно в десять раз больше. И повидал я, соответственно, как минимум в десять раз больше, чем ты. Повторю, ты молод и неопытен, и лишь поэтому я объясняю тебе свои действия, и лишь поэтому сделаю сейчас то, что сделаю. Кто-нибудь другой получил бы как минимум Leackte Merterrisa[8]. Тебе же я просто покажу, что ты говоришь о том, чего не знаешь.
На протяжении всего короткого монолога Кирандрелл медленно и плавно приближался к напряженному, недвижно застывшему Веге. В момент произнесения последних слов эльф замер ровно напротив следователя.
– Я не обещаю, что это не будет больно. Но доходчиво – наверняка.
Узкие, прохладные ладони, переплетенные особым образом пальцы. Южные псионики при тактильном контакте всегда плотно охватывают виски, но чистокровный серый эльф и высший маг довольствовался лишь точечным, ледяным касанием к вискам, в том месте, где слабо проступали под кожей бьющиеся синеватые жилки.
Мидиград, прекраснейший из городов Империи, величественный и изящный, грозный, неприступный, доброжелательно-открытый, холодный и элегантный, отзывающийся на прикосновения желаний блеском и роскошью, похожий на парадную изукрашенную шпагу и прямой, стальной,
Leackte Merterrisa – заклятие мгновенной смерти, девятый круг, школа некромантии плюс псионическое воздействие. От чисто некромантического Rai’hhe Merterrisa отличается тем, что в последнее мгновение перед смертью тот, на кого направлено заклятие, чувствует сильнейшие мучения, кажущиеся вечными.
