и никто не заметил, что брюки у него расстегнуты, и, встань он, они просто соскользнули бы… Так что их с Сергеем карта Москвы состояла не только из мест прогулок.
А вот гуляла она много с другим. Звали его Андрей, и он был похож на Блока в молодости: вьющиеся волосы, нервное, худощавое, но несомненно породистое лицо. Это был такой тайный роман, немножко непорядочный, хотя ничего между ни ми не было. Она любила Сергея и хотела за него замуж. Они уже все решили и осенью собирались пожениться. Но обидно было выйти замуж вот так – ведь мама говорила, да и вообще понятно было, что замужняя женщина – она цветов ни от кого не принимает, в кино с другим не пойдет и вообще… А это было так забавно. В конце концов, она всего-то ходила в десятый класс. И Лара точно знала, что Сергей ни о чем не узнает. Не должен узнать. Они созданы друг для друга – это не подлежало сомнению, хотя бы потому, что девушка всегда знала, чего он не потерпит. Сергуля, несмотря на всю кажущуюся мягкость, никогда не согласится делить ее с другим. Ни сейчас, ни потом. А потому ей ужасно хотелось хоть представить себе, как это могло бы быть – с другим. Андрей был студентом мехмата, и было ему уже солидно – сколько же ему тогда было? Да, лет двадцать пять. Познакомились они случайно. Лара шла в гости к знакомой, которая жила не в каком-нибудь нормальном районе типа Строгина или Марьина; нет, девушка обреталась в самом что ни на есть историческом центре нашего славного города. Проклиная все на свете, Лара шла по раздолбанным тротуарам, снег с которых не чистили никогда. Больше всего она боялась оступиться – не так-то просто топать по ледышкам в замшевых сапогах на шпильках. Поэтому девушка смотрела себе под ноги, прозевала нужный переулок и заплутала. Через некоторое время она остановилась, так как перестала понимать, где находится.
Впереди вдруг открылась набережная, а на углу – какой-то невероятный, абсолютно немосковский дом красного кирпича. Лара позабыла, куда шла, и, приоткрыв рот, таращилась на угол дома, который представлял собой совершенно готическую башенку, увенчанную длинным шпилем-шатром. Над ним или, вернее, фоном для него громоздилась еще одна башня – на этот раз основательно четырехугольная. Но и на этом чудеса не кончались. Крыша здания представляла собой нечто совершенно несусветное, словно кто-то, балуясь, сложил лист причудливыми складками и шутки ради увенчал дом многими гранями, соприкасающимися под разными углами. Лара пошла вдоль одной из стен и обнаружила на ней теремок. Самый что ни на есть настоящий теремок – витые столбики, снизу конструкцию подпирают какие-то вполне сказочные чудовища. А потом оказалось, что часть стен расцвечена изразцами. Керамические панно, покрытые городской пылью, больше обещали, чем показывали, но Лара разглядывала их с восторгом и все пыталась представить себе, каково это – жить в таком волшебном доме.
Лара брела, не глядя под ноги и прикидывая, как бы запомнить дорогу, потому что сюда просто необходимо вернуться с фотоаппаратом. Само собой, каблук ее суперсапожек попал в какую-то засаду, когда она влезла в сугроб, и она упала
