не хватало, так как Леша тратил ее на девочек, водочку и карты. Единственное, что поддерживали родители Алексея, так это его дружбу со мной. Считалось, что я человек серьезный и влияю на Леху так, как надо. Уяснив суть проблемы, я грешным делом подумал, что Леха пришел за деньгами, в чем я ему благополучно откажу, и расслабился. Однако, как выяснилось позже, я глубоко заблуждался.
– Деньги-то я собрал, – ответил Леша на мой немой вопрос. – Просто не вовремя. Я должен был отдать их еще на прошлой неделе.
– И что, проценты набежали? – спросил я, позволив себе открыть рот. Леха молча задрал рубашку. На его ребрах красовались жутковатые багрово-синие полосы. Я присвистнул.
– Чем это тебя?
– Прутом железным, – скривился Леха. – Они люди серьезные. Я по глупости надеялся, что пронесет, да видно не судьба!
– Знать, планида тебе такая выпала, – усмехнулся я. – Говорил я тебе, не лезь к картам, если играть не умеешь, так ведь ты умного человека не слушаешь!
– Да я сам себе слово дал, что завяжу. Вот только с долгами рассчитаюсь и амба!
Леша замолчал, усиленно разглядывая потолок. Нет, сил моих терпеть это больше нет!
– Так от меня тебе что надо? – не выдержал я. Леха только этого и ждал.
– Севочка, поехали со мной на «стрелку». Боюсь я, что они меня там же и закопают. А с тобой мне не страшно ехать.
Я позволил себе возмутиться.
А в честь какого пуркуа я поеду с тобой? Чтобы и меня рядом закопали? Забудь об этом!
– Ну, Севка… Ты же крутой…
– Нет!
– Не любишь ты меня, Сева!
– Нельзя сделать так, чтобы все тебя любили, – наставительно произнес я, – но можно, чтобы все имели. И не мысли, и не думай! Никуда я не поеду!
– Ну, Пулечка, ну, пожалуйста… Я в глубокой жопе!
О, я не вынесу! В припадке умственного затмения я выболтал Леше, что в армии у меня было погоняло «Пуля». Леше это страшно понравилось. Теперь, если ему требовалось что-нибудь выпросить у меня, иначе чем «Пуля» он ко мне не обращался. Напоминания о службе были мне в тягость, я готов был на что угодно, только бы забыть об этом, но стараниями Леши я снова и снова возвращался в этот кошмар.
– Жопа, это не орган, а состояние души, назидательно произнес я, стиснув зубы. – Ладно, съезжу, посмотрю. Но учти, это в последний раз… – Тут я поймал себя на мысли, что последний был в прошлый раз. – Только учти: делать будешь все, как я говорю.
Леха, повизгивая, соскочил с места. Теперь он напоминал обожравшегося сенбернара, который сносит все вокруг.
– Пулечка, что мне для тебя сделать? – заорал он, сделав попытку припасть к моим ногам и облизать пятки.
– Проваливай, и дай мне выспаться, – невежливо ответил я. – Во сколько «стрелка»?
– В девять. А ты точно будешь?
– Зуб
