меня за все.
– Прощаю, – ответил я. – Перед смертью положено все прощать.
Леха отвесил мне подзатыльник.
– Сплюнь, накаркаешь.
Я трижды сплюнул через левое плечо. Леха, глубоко подумав, сделал то же самое, наплевав мне на водолазку. Я пнул Леху под зад и отошел в сторону. Леха направился к себе. Через несколько минут, в его окнах мигнул свет. Я постоял еще немного и направился к себе, надеясь на лучшее. В этот момент хлынул дождь. Чертыхаясь, я встал в какой-то арке, собираясь переждать непогоду. Дождь перешел в град, а потом вообще полил, как из ведра. Я долго стоял в чужом дворе, обдумывая сложившуюся ситуацию, потом сел на какую-то трубу и оперся о стену спиной. Страха не было, только странная пустота и желание забиться в щель и переждать… Как тогда… Дождь лил несколько часов. Когда ливень превратился в мелкий моросящий дождик, я отправился домой, желая только одного – чтобы Леха успел свинтить из города.
Я успел войти в квартиру и зажечь в прихожей свет. Я успел увидеть на кухне перевернутый стол и тело отца, а потом кто-то ударил меня по голове. Боль молнией рассекла мои мозги. Падая в звенящую пустоту, я успел сообразить, что у Лехи не было времени уехать из города…
…Чеченцев было слишком много, это капитан Кузнецов понял довольно быстро, когда он сам и крохотная горстка его бойцов оказались отрезанными от расположения части на вершине небольшой горы. Место для засады «черные» выбрали идеальное: справа обрыв, слева отвесная скала, впереди и сзади смерть. А бойцов было всего трое, не считая самого Кузнецова. Здоровенный дембель Рафик Галикберов был невозмутим и лишь сосредоточенно вертел головой по сторонам. Рыжеватый «черпак» Миша Николаев трусовато жался к скале и озирался по сторонам, непрерывно пуская газы, что дико раздражало Кузнецова. Третьим был Сева Тулин, совсем пацан, отслуживший от силы полгода. Тулин числился в снайперах, но в боях побывать еще не успел. Сегодня Кузнецов взял этих троих с собой и отправился в город, дабы кое-что купить. Николаев, если честно, напросился сам, а потом всю дорогу ехидненько измывался над «духом» Тулиным, пока Рафик не приказал ему заткнуться. Однако даже после этого Миша не угомонился, бросая реплики, которые ему самому казались чрезвычайно остроумными. Тулин стоически терпел и только презрительно усмехался. Кузнецов почувствовал, что ему нравится этот маленький худенький паренек, тащивший огромный вещмешок без единого слова жалобы.
«Черные» окружили их на полдороги. Еще в городе Кузнецову казалось, что за ними постоянно следят десятки настороженных глаз, но прежде ему никогда не приходилось попадать в засады. Капитан наивно понадеялся, что судьба его хранит. На этот раз судьба по всей вероятности уснула.
И вот теперь они остались вчетвером, зажатые на неудобной тропинке. И выхода не было. Надо было пробиваться с боем или ждать подмоги. Кузнецов передал по рации координаты, практически крича в «Тантал». Автоматная очередь чиркнула прямо над головой. На Кузнецова посыпалось каменное крошево. Николаев по-бабьи взвизгнул и упал на землю, прикрывая голову руками. Галикберов, укрывшийся
