наверху что-то пошло не так.
– Очень интересно, кто это там прячется? – словно из пушки, прогремело над головами беглецов.
Джек и Ферлин переглянулись, затем старший компаньон стал быстро сматывать с ружья ветошь. Потом тихо, без щелчка, вставил магазин с четырьмя патронами и, взяв у Джека мешок, прошептал:
– Сейчас я выстрелю и побегу, ведь они не знают, что нас двое. А если меня поймают, то найдут объектив, и все свяжется воедино. Ты же останешься ни при чем.
– Ну что, сам выберешься или мне твою задницу свинцом нашпиговать? – настаивали сверху, и Ферлин понял, что тянуть больше нельзя, иначе убьют обоих.
Это секундное замешательство спасло его. Наверху раздался смех, и уже другой голос произнес:
– Ну что, Браницкий, не работает твой театр!
– Что значит не работает? Если бы там кто-то был, он бы уже выскочил и сдался.
– Что-то пока никто не выскакивал, хотя ты за два часа уже целый спектакль сыграл.
Снова послышались смех и обиженный голос Браницкого:
– В любом случае, сэр, это лучше, чем палить по кустам и потом объясняться с капитаном.
– Ну ты еще поучи меня, артист…
14
Потратив на обратный путь слишком много времени, компаньоны в полной темноте добрались до холмов и устроились на ночлег под невысоким деревом, выгнав из-под него целое семейство крыс.
– Вот здесь и устроимся, а уже завтра, с утреца, рванем домой.
– Ох, да… – произнес Джек и не сел на землю, а обрушился, словно подмытый водой глиняный берег.
– Хорошо, что тут песок, даже подстилки не нужно, – заметил Ферлин.
– Мне все равно. Я усну как угодно.
– А ужин, Джек?
– Какой ужин, ты что, издеваешься? Спроси меня, как я себя чувствую?
– Ну и как ты себя чувствуешь?
– Никак не чувствую… Никак, и все тут…
– Разуваться будешь? – спросил Ферлин, снимая сапоги.
– А смысл? Не сниму сапоги, ноги буду сырыми, сниму сапоги – ноги замерзнут. В тот раз хоть трава была сухая, а сейчас только песок.
– Снимай, здесь теплее, чем в низине да возле воды.
– Ох, совсем не хочется двигаться, – простонал Джек, лежа под деревом.
– Может, все же сыру? А то ведь времени поесть не было.
– Да я про еду даже не вспомнил. Пока не стемнело, так и думал, что сейчас выскочат из засады и начнут палить. Ужас просто.
Ферлин улыбнулся. Его и самого до самых холмов не отпускала эта тревога. Будь начальник в дискораме поумнее, он оставил бы до ночи засаду, и дело было бы сделано. А так только шум один.
Достав сыр, Ферлин отрезал два ломтя и отметил, что еды хватит еще и на завтрак. Один кусок он подал Джеку, и тот стал нехотя жевать.
– Нет, Ферлин, больше я на твои уговоры не поддамся.
