А что с ней?
– Да простит меня бог, если я ошибаюсь, но, по-моему, она пьяна, Родди.
– Смотрите-ка, – закричал я, – она остановилась у кузницы! Сейчас я все узнаю. – И, схватив шапку, я стремглав кинулся вон из дому.
В дверях кузницы Чемпион Гаррисон подковывал лошадь, и когда я выскочил на улицу, он стоял на коленях, копыто было зажато у него под мышкой, а в руке он держал рашпиль. Женщина в коляске манила его пальцем, он уставился на нее, и лицо у него было какое-то странное. Наконец он бросил рашпиль, подошел к ней, остановился у колеса и, покачивая головой, стал что-то ей говорить. А я проскользнул в кузницу, где Джим доделывал подкову, и стал смотреть, как он споро работает, как ловко загибает заклепки. Он все сделал, вынес подкову, а чудная женщина все разговаривала с его дядей.
– Это он? – донесся до меня ее вопрос.
Чемпион Гаррисон кивнул.
Она подняла на Джима глаза – в жизни я не видал у человека таких больших, таких черных удивительных глаз. И хоть я был совсем мальчишка, я понял, что это обрюзгшее лицо было когда-то очень красивым. Она протянула руку (пальцы у нее шевелились, словно она играла на клавикордах) и тронула Джима за плечо.
– Надеюсь… надеюсь, ты здоров, – запинаясь, произнесла она.
– Совершенно здоров, сударыня, – ответил Джим, переводя взгляд с нее на дядю.
– И ты всем доволен?
– Да, сударыня, благодарю вас.
– И нет ничего такого, чего бы тебе очень хотелось?
– Да нет, сударыня, у меня все есть.
– Ну, иди, Джим, – строго сказал дядя. – Раздуй горн, эту подкову надо перековать.
Но женщина, видно, хотела еще поговорить с Джимом и рассердилась, что его отослали. Глаза ее сверкнули, она вскинула голову, а кузнец, казалось, пытался ее успокоить. Они долго шепотом переговаривались, и под конец она как будто утихомирилась.
– Так, значит, завтра? – громко спросила она.
– Завтра, – ответил он.
– Вы сдержите свое слово, а я сдержу свое, – сказала она и тронула кнутом лошадку.
И пока она не превратилась в красную точку далеко на белой дороге, кузнец все стоял с рашпилем в руках и смотрел ей вслед. Потом он обернулся, а лицо у него было печальное-печальное, никогда еще я его таким не видел.
– Джим, – сказал он, – это мисс Хинтон, она будет жить в «Кленах», возле Энсти-Kpocca. Ты ей понравился, Джим, может, она тебе кой в чем поможет. Я ей пообещал, что завтра ты к ней сходишь.
– Не нужна мне ее помощь, дядя, и неохота мне ее видеть.
– Но ведь я пообещал, Джим! Ты не захочешь, чтоб я перед ней оказался вралем. Ей бы только поговорить с тобой – ведь она совсем одна живет, скучно ей.
– Да о чем ей со мной говорить?
– Ну, кто ее знает, а ей, видать, очень хочется, ведь женщине чего только не взбредет на ум. Вот уж Родни Стоун, верно, не отказался бы навестить добрую леди, ежели б думал, что станет от этого богаче.
–
