герцогу не понравится слепое почитание, которое мать неизменно выказывала отцу. Его светлость, кажется, предпочитает, чтобы она не скрывала своего мнения, каким бы возмутительным или вызывающим оно ни было. Иногда ей даже удавалось рассмешить его. Но как прожить с ним до конца жизни?
До сих пор единственными семейными парами, которые ей доводилось наблюдать, были деревенские жители, причем жена обычно стряпала, шила и стирала. Ей почему-то ужасно захотелось точно так же заботиться о герцоге, хотя Алекс понимала, насколько глупо-сентиментальными были эти фантазии. В доме полно слуг, предугадывающих любые желания хозяев и со всех ног бросающихся исполнять их.
Громко вздохнув, Александра решила смириться с тем, что герцог Хоторн не нуждается в той заботе и внимании, какие деревенские женщины уделяют своим мужьям. Но в непокорном воображении тут же всплыло видение: вот она сидит напротив мужа у очага, ловко зашивая рукав белоснежной сорочки. Девушка мечтательно представила выражение благодарности и удовольствия на безупречно красивом лице герцога, созерцавшего, как жена штопает рубашку. Он будет так горд…
Но тут Алекс тихо захихикала. Ведь она совершенно не умеет управляться с иглой! Если она не уколет палец и не зальет кровью белый батист, значит, наверняка наглухо зашьет рукав или сотворит что-нибудь столь же ужасное. Картина безмятежного супружеского счастья поблекла, и Александра свела брови. Интуиция подсказывала ей, что герцог – человек крайне сложный, и она мгновенно возненавидела собственную юношескую неопытность. С другой стороны, Алекс нельзя назвать легкомысленной, несмотря на то что его светлость, кажется, предпочитает считать ее милым ребенком. Но при необходимости Александра становилась воплощением здравого смысла и практичности. Разве не она с четырнадцати лет вела хозяйство?!
И вот теперь перед ней новое нелегкое испытание. Алекс должна стать достойной женой герцога Хоторна. За эти несколько дней его бабушка успела сделать сотню критических замечаний относительно манер и поведения Александры, и хотя девушку выводила из себя чрезмерная приверженность вдовствующей герцогини к условностям и этикету, она все же твердо решила учиться всему, что необходимо знать. Нужно постараться, чтобы у мужа никогда не было причин стыдиться ее.
«Мой муж», – подумала она, зарываясь в одеяла. Этот красавец великан, элегантный аристократ будет ее мужем…
Глава 8
На следующее утро Энтони, развалившись во внушительном мягком кресле, изучал кузена со смесью восхищения и недоверия.
– Хок, – хмыкнул он, – клянусь, все, что говорят о тебе, – чистая правда: у тебя совершенно нет нервов! Сегодня день твоей свадьбы, а я волнуюсь куда больше твоего!
Уже одетый в белую сорочку с жабо, черные брюки и жилет из серебряной парчи, Джордан спокойно приказывал что-то управляющему поместья и при этом мерил шагами комнату, одновременно просматривая очередной отчет, присланный его поверенным. За ним упорно семенил верный камердинер, разглаживая
