квартир одновременно являлись дольщиками строительства – так вроде выходило дешевле. Фирма сулила золотые горы. Но в конце концов ничего из всего этого предприятия не вышло.
Как всегда, из всего хорошего не вышло ни черта – из всех надежд, планов. Деньги пропали.
– Поделом мне. Это наказание, кара.
Феликс помнил, как тетя Ева сказала это ему – вот здесь же, на кухне, когда стало уже ясно, что деньги канули. Когда уже возбудили уголовное дело в Люберцах по факту мошенничества с недвижимостью.
Тогда она произнесла эту фразу с какой-то отчаянной бесшабашностью. И усмехнулась, а потом стиснула зубы. И Феликсу, любившему тетку всем сердцем, отчего-то стало не по себе.
Тетка не желала, чтобы ее жалели, – это он понял сразу. Никогда в жизни она не позволяла себя жалеть. Она была яркой женщиной – высокая, стройная, рыжеволосая. Пожалуй, не такая красавица, как мать, уехавшая в Канаду… Та всем своим обликом походила, судя по семейным фотографиям, на бабку, которую в качестве своей любовницы вывез из Варшавы красный революционный маршал Иллиодор Хвостов.
Да, не такая красавица, но имевшая свою долю привлекательности и обаяния. И мужчины у нее водились, Феликс помнил их всех – кто-то вполне мог стать очень достойной партией для тети Евы. Только вот отчего-то все они не задерживались возле нее надолго, хотя поначалу просто с ума сходили. Видно, такова уж судьба.
И тетя Ева никогда не просила его «посмотреть» – что и как там, возможно, сложится в будущем у нее с кем-то из поклонников. Хотя он, Феликс, в принципе мог попробовать… У него же получалось… Но она никогда не просила его. А без ее просьбы он не смел.
Впрочем, жить вдвоем было удобно, комфортно. Ему, особенно ему. Ведь тетя Ева заботилась о нем все эти годы как мать. Этим летом, сдав чертов единый госэкзамен, по его результатам и после вступительных его приняли на механико-математический факультет МГУ. Затем состоялось еще одно собеседование, потому что Феликс собирался учиться на отделении астрономии, а туда набирали всего десять человек и только после одобрения кандидатур самим академиком Вознесенским.
– Кой черт тебе в этих звездах и галактиках? – порой спрашивала его тетя Ева, выпив вечером у телевизора лишний бокал красного вина. – С твоими талантами не в обсерватории штаны ночами протирать.
Насчет своих талантов Феликс особо пока не задумывался. Но пользовался. Например, с программированием у него складывалось все очень даже неплохо, и два последних года, заканчивая школу, он уже зарабатывал деньги в Интернете на разных проектах, в том числе и зарубежных, и одновременно посещал семинар и практические занятия при университетской обсерватории.
Не о хакерстве речь… Хотя и хакером он мог бы стать легко.
– Ну да, конечно, вот выучишься и махнешь к маме в Канаду, – тетя Ева полным бокалом красного вина вечерами за телевизором салютовала ему. – И скатертью дорожка. Проваливай.
Он садился на пол у ног
