особенно радостно мне отметить, – продолжала тем временем директриса, – что наша экспериментальная авторская школа «Пирамида» успешно ведет своих питомцев к вершинам знаний. С удовольствием вам сообщаю, что все сто процентов наших выпускников прошлого года стали студентами. Надеюсь, это положит начало доброй традиции.
– Надейся, надейся, – Луна почему-то не проявил особого воодушевления. – А ты где теперь живешь-то? – вновь обратился он к Ивану.
– На Ленинградском проспекте. Дом восемнадцать, – пояснил тот.
– Ребята! – воскликнул Павел. – А он ведь из вашего дома!
Варя и Марго в который раз обернулись.
– В каком подъезде? – одновременно спросили они.
– В первом, – последовал ответ.
– Я тоже, – сказала Марго. – Окна у вас во двор или на проспект?
– Во двор, – внес ясность Иван.
– Везет же некоторым, – позавидовала девочка. – У нас все окна на проспект. Шум жуткий. Зато есть терраса.
– Какая еще терраса? – у Ивана от удивления округлились глаза.
– Пло-од архитектурных изли-ишеств, – протянула Марго. – Как говорит мой отец, «ложный классицизм середины пятидесятых годов». В общем, на нашем этаже из боковых квартир есть выход на крышу широкой части дома. Летом чувствуешь себя как на даче. Вот если бы еще машин было поменьше…
– И воздух почище, – вмешался Каменное Муму. – Тогда бы и впрямь, как на даче.
– Ах, – с томным видом произнесла голубоглазая Варвара. – По-моему, мечтать о несбыточном – это пустое. А вот домик ты, Ванечка, правильно выбрал. Нашего полку прибыло. Моя квартира во втором подъезде.
– И моя тоже, – сказал Герасим.
– А я живу в двадцать шестом доме, – пояснил Луна. – Такой, знаешь, желто-серый. Где ремонт фотоаппаратов.
– …Но все наши усилия по созданию экспериментальной авторской школы «Пирамида» были бы тщетны без помощи наших дорогих спонсоров! – раздалось новое восклицание директрисы. – Я имею в виду замечательный фонд «Гуманитарное наследие» и его славного учредителя Ярослава Хосе Рауля Гонсалеса, чья программа поддержки российского образования и позволяет нам в это трудное время продолжать лучшие традиции российской интеллигенции.
– Что еще за Ярослав Гонсалес? – изумился Иван.
– Миллиардер из Соединенных Штатов русского происхождения, родившийся в Латинской Америке, – фыркнула Варвара. – У нас в актовом зале его портрет висит. Во всю, между прочим, стену.
– Разма-ах, – протянул Иван.
– У нас еще есть его музей, – дополнила картину Марго.
– А он что, уже помер? – поинтересовался Иван.
– Совсем нет, – ответил Герасим. – Жив-здоров. Кует свои миллионы и миллиарды.
– Вы тут сами-то давно учитесь? – Иван посмотрел на новых знакомых.
– Я лично с прошлого года, – первым откликнулся Луна.
– А я и дорогой наш Муму грызем здесь гранит науки с первого класса, –
