которую почерпнула со страниц одного «очень серьезного американского научного журнала» и теперь собирается опробовать ее на своем родном классе.
– Как интересно, – тут же отреагировала Наташка, так искренне сокрушавшаяся по поводу ухода прежней биологички. – А в чем, Ольга Борисовна, суть?
Глаза классной заблестели. И она начала объяснять.
– Ну, поехали, – прошептала друзьям Варвара. – Теперь это всерьез и надолго.
– Тише ты, – призвал ее к порядку Герасим.
Однако предосторожности были в данном случае излишни. Ольга Борисовна сейчас никого не слышала, кроме себя.
Как поняли ребята, ее пространные объяснения сводились к тому, что новая методика позволит им воспринять великие произведения литературы как бы изнутри.
– Изну-утри? – в ошеломлении почесал затылок Вова Яковлев. – А это как?
Ольга Борисовна хотела объяснить, но тут, на счастье успевшего впасть в полусонное состояние класса, раздался звонок.
– Потом поймешь, Яковлев, – сказала учительница и покинула кабинет.
На перемене Иван хотел спуститься вместе с четырьмя новыми знакомыми во двор, однако его остановила в вестибюле Екатерина Дмитриевна Рогалева-Кривицкая.
– Ванюша! – громко просюсюкала она. – Значит, как говорится, первый раз в новый класс! Ну, расскажи, расскажи. Тебе у нас понравилось?
Слова ее достигли ушей выходящей на улицу Варвары.
– А у нашего Ванюши большие связи, – словно бы мысля вслух, сказала она и исчезла за дверью.
Иван покраснел.
– Да ты не стесняйся, – по-своему истолковала его смущение Рогалева-Кривицкая. – Говори как есть. Даже если и не понравилось. У нас – демократия.
Иван, буравя носком ботинка пол, пробормотал, что ему все нравится. Директрисе ответ понравился. И она сочла своим долгом прочесть ему краткую лекцию, посвященную передовым методам преподавания, на которых и стоит их школа. К тому времени, как Екатерина Дмитриевна передала привет Ваниной матери (они были уже много лет знакомы), перемена успешно кончилась. Четверо ребят возвратились с улицы. Иван отправился вместе с ними на следующий урок.
Завершался учебный день зоологией. Биологический кабинет имел куда более обычный вид, нежели классная комната восьмого «А». Парты здесь были расставлены традиционными тремя рядами. Вдоль стен тянулись застекленные шкафы с муляжами различных человеческих органов. Над доской висел портрет академика Павлова.
Не успели ребята рассесться, как дверь резко распахнулась. В класс вошли Рогалева-Кривицкая и очень худая женщина лет пятидесяти, сильно смахивающая на мумию. Класс поднялся в приветствии.
– Садитесь, ребятки, – просюсюкала директриса. – Позвольте представить вам новую учительницу, которая в этом году будет вести экологию. Ее зовут Мона Семеновна Травкина.
– Здравствуйте! – неожиданно грубым низким голосом рявкнула женщина-мумия.
– И
