домомучительница твоя исчезла?
– С мучительницей порядок, – выдохнул Баск. – Тут совершенно другое.
– Какое? – мигом насторожился Герасим.
– Часы! – издал трагический вопль Сеня.
– Что часы? – подался чуть вперед Павел.
– С ними такое… такое… – никак не мог подобрать нужных слов Баск. – А теперь еще они встали!
Глава вторая
«Карл Цвайс» сходит с ума
– Ты можешь объяснить внятно? – спросил Луна. – Что у тебя с этим антиквариатом стряслось?
– Дело ясное, – уверенно произнес Муму. – Баск пытался остановить часы, и они испортились.
– Фигли! – возопил Сеня. – Ничего я не пытался. Они все сделали сами, и не только это!
– Дурдом, – Варя покрутила пальцем возле виска. – Что, Сенечка, «не только это»?
– Тупые совсем? – выпалил Баск. – Говорю им, говорю, а они не врубаются.
– Говоришь ты много, – перебил Иван. – Но пока как-то не очень по делу.
– И впрямь, Сенька, – сказала Марго. – Давай-ка поясней. Иначе мы так до начала уроков ничего и не узнаем.
– Черт с ними, с уроками! – взвыл Баск. – Тут, может, вообще вопрос моей жизни и смерти решается.
– Жизни и смерти? – изумленно уставилась на него Марго.
– Именно, – с трагическим видом продолжал Сеня. – Предок вернется и тут же увидит, что его дорогой «Цвайс» откинул копыта. А если еще окажется, что он безнадежно сломан? Мне тогда не только до конца школы, но и вообще до конца своих дней не видеть карманных денег.
– Вообще наследства лишат, – сладеньким голоском произнесла Варя.
– Какого еще наследства? – ошалело уставился на нее Сеня.
– О-ли-гар-хи-чес-ко-го, – откликнулась Варя.
– Кончай издеваться! – простонал Баск. – И без того тошно.
– Я пока одного не понимаю, – зануднейшим голосом начал Муму. – Это ты сломал часы или не ты? Если не ты, то чего волнуешься? А если ты, то просто дурак.
– Да не ломал я! – грянул на весь двор Баск. – Но предку-то без разницы. Он все равно на меня подумает. Скажет: «Больше некому было ломать». А вообще с этим «Цвайсом» такая история… Ну просто полный абзац. Расскажи кто другой, не поверил бы. Но я же видел. Понимаете, видел!
– Так. – Луна хлопнул Сеню по плечу. – Или ты сейчас берешь себя в руки, напрягаешь волю и излагаешь нам по порядку все, что случилось, или мы идем в школу.
– Ща.
Сеня глубоко вздохнул, затем с шумом выдохнул воздух и, выдержав короткую паузу, загробным голосом произнес:
– Я проснулся, а они бьют.
На этом поток красноречия у Баска иссяк, и он задумался.
– Очень хорошо, – ободрил Павел. – Теперь мы по крайней мере можем сделать вывод, что часы тебя разбудили либо в полночь, либо в шесть утра.
– Ни фига, – отозвался Сеня. – Они разбудили меня ровно в три ночи.
– В
