с Кирюшкой?
– Они все, – коротко отвечал Баск.
– Ду-урдом, – покрутила пальцем возле виска Варя. – По-моему, нашему Баску вредно встречать Новый год. Шарики за ролики заезжают.
– Ничего у меня не заезжает, – обиделся Сеня. – Просто у Илюшки с Кирюшкой папы близнецы и мамы близнецы. Вы только прикиньте: два комплекта совершенно идентичных родителей. Как они их различают?
– Интересно, – вмешалась Марго. – А Кирюшка с Илюшкой совершенно друг на друга не похожи. Я даже думала, что Илюшка младший брат Кирюшки.
– Не, – Баск мотнул коротко стриженной головой. – Они в один день и в один год родились. Сейчас им, как нам, по тринадцать. Просто Илюшка получился светлый и невысокий в их мам. А Кирюшка высокий и черный – в пап. Они, между прочим, еще и компаньоны.
– Кто? – Иван поскреб затылок пятерней. – Кирюшка с Илюшкой или их мамы?
– Пуаро, – Сеня обратился к нему по прозвищу, – не старайся казаться глупей, чем ты есть. Компаньоны, конечно, папы. Сперва они были просто братьями-близнецами, а потом основали фирму.
В оба окна постучали. Причем с такой силой, что стекла едва не вылетели. За одним из окон маячила голова Кирюшки, а за другим – Илюшки. Оба братца хором орали:
– Долго вы там еще? А то мы уже укатались!
– Еще одну минутку! – Баск воздел вверх указательный палец. – Ребята, пошли одеваться, – обратился он к остальным. – А то они все равно покоя не дадут.
– Очень энергичные мальчики, – снова отметила Варя.
– Что есть, то есть, – подтвердил Баск.
Затем все разбежались по комнатам, чтобы одеться для катания с горки. Вскоре шестеро ребят вновь собрались в передней. На них были разноцветные комбинезоны. Голову Каменного Муму увенчивала розовая шапочка с тремя кокетливыми помпончиками – желтым, синим и нежно-салатовым.
– Мумушечка! – всплеснула руками Варвара. – Где ты взял эту прелесть?
– Мать на католическое Рождество подарила, – Герасим внимательно оглядел свое отражение в зеркале. – А чего? По-моему, мне идет.
– Каменный гном, – вынесла суровый, но справедливый вердикт Варя.
Все, кроме Герасима, засмеялись. Входная дверь резко распахнулась. Вслед за этим в переднюю, едва не сбив с ног Каменное Муму, с шумом влетели две пары лыж и палки.
– Поосторожней нельзя? – завопил Герасим. – Тут, между прочим, люди!
– Пускай наши лыжи у вас пока тут побудут! – проигнорировав заявление насчет осторожности и людей, хором крикнули два почти близнеца. – И вообще, сыпьте на улицу! А то, пока вы собираетесь, весна наступит и горка растает.
– Не наступит, – заверил их Луна и первым вышел на широкое каменное крыльцо, над которым была выложена контрастного цвета кирпичом надпись: «Veni, vidi, vici»[1]. Видимо, Баскаков-старший ощущал себя в нефтяном бизнесе настоящим Юлием Цезарем.
Ребята пошли по поселку. Дома тут
«Пришел, увидел, победил» (
