команде.
На следующий день позвонил Александру Семеновичу Пономареву, выступавшему тогда за «Торпедо»: мол, так и так, ухожу из команды, зла на меня не держите. Он все понял, но сказал: «Знаешь что? Приезжай, пойдем к директору». Приезжаем к Ивану Алексеевичу Лихачеву. Тот выслушал нас и говорит: «Тоня (так он меня ласково называл), я, конечно, не Сталин, и у меня нет таких возможностей, как у него. Но на наших автозаводских стройках работает немало заключенных. Как депутат Верховного Совета и как директор завода я могу перевести твоего отца на одну из них. А со временем за ударный труд и отличное поведение мы добьемся его полного освобождения».
Я поверил Лихачеву, но как быть с предложением Сталина? Времена тогда были еще суровыми. Что делать? Приезжаю опять к Сталину: «Извините, Василий Иосифович, но я решил остаться в «Торпедо». Он побагровел и после минутного замешательства как закричит: «А ну пошел отсюда вон!» И я от греха подальше пулей вылетел из кабинета. Я не жалею, что остался в «Торпедо». Эта команда до сих пор остается моим вторым домом. А Иван Алексеевич тогда слово сдержал. Отца перевели поближе к Москве, а вскоре и вовсе освободили».
50-е годы в истории «Торпедо» можно назвать прелюдией к большой победе. Хотя начинались они провально. Сезон 1950 года оказался последним в торпедовской карьере Александра Пономарева – он вернулся на Донбасс, в «Шахтер». Осиротевшая команда не сразу смогла найти ему достойную замену – сделать это удалось лишь к концу десятилетия. А следующий сезон стал прощальным для ветерана Георгия Жаркова. В результате команда три года подряд застревала где-то во второй половине турнирной таблицы, превратившись в записного середнячка. Однако 1953 год получился годом зарождения даже не новой команды, а новой эры в истории клуба. И дело не в том, что «Торпедо» в том сезоне стало бронзовым призером, хотя это, конечно, было несомненным успехом, а в том, что первые свои матчи провели Валентин Иванов, обосновавшийся на месте правого инсайда, и Эдуард Стрельцов. Открыл его в клубе «Фрезер» торпедовский ветеран Путистин, и уже осенью Эдик был принят в команду. Правда, дебют Стрельцова состоялся только в следующем году, но зато какой!
Вот как вспоминал об этом впоследствии Лев Яшин:
«Наше футбольное время было щедро на таланты. Оно выдвигало игроков, которыми восхищался весь мир. Среди них, бесспорно, особое место занял Эдик Стрельцов. Да, не Эдуард, а Эдик – так мы все его в ту пору называли, таким он и остался в моей памяти – молодым, звонким, неповторимым.
Появился он в команде московского «Торпедо». Этот клуб, добивавшийся немалых успехов и в довоенную пору, в первые послевоенные годы, в середине пятидесятых, переживал смутное время. Закончил свою блестящую карьеру Александр Пономарев, ушли с поля братья Жарковы, Севидов, Морозов, Мошкаркин. Доигрывали последние дни их именитые партнеры – Гомес, Соломатин, Сочнев, Чайко. В чемпионате пятьдесят четвертого команда уныло плелась
