ценой нужно прекратить войну.
– Миротворцы.
– Миротворцы, мать их за ногу, – ругнулся сержант. – Они ведь чего требовали: откупиться от чеченцев.
– Любой ценой.
– Вот именно! Заплатить, мол, подороже – чеченцы и отстанут. Как бы не так. Им чем больше дай – тем больше требуют.
– Только палец дай – всю руку оттяпают.
– Вот ты, простой человек, понимаешь, а тогдашние миротворцы – ни в зуб ногой!
– Знаешь, сержант, это не в первую чеченскую началось, – произнес Матейченков. – Еще в первую империалистическую войну, перед революцией, находились у нас такие горе-миротворцы. Они-то и способствовали разложению русской армии. И вреда нанесли больше, чем вражеские пушки и пулеметы.
– А чего они требовали? Тоже откупиться?
– По существу – того же. Мол, нам с немцем делить нечего, нас не трогай – мы не тронем. Выдвигались и совсем идиотские лозунги: мол, мы уральские, туда немцы все равно не дойдут.
– Вон оно откуда идет, – протянул сержант.
– Так и с чеченцами пытались замириться любой ценой. Но после взрывов в Москве и Волгодонске, после нападения боевиков на мирный Дагестан поняли: так дело не пойдет.
– И теперь народ понял: хочешь не хочешь, а с бандитами надо кончать, – заключил сержант.
– Ну, а вообще-то как тебе служится: начальство не обижает? – как-то просто, по-домашнему спросил Матейченков.
– А как меня обидишь? – пожал плечами сержант. – Раньше говорили: дальше Кушки не пошлют.
– А вы как говорите?
– Дальше передовой не пошлют. Так я и сам от передовой не отказываюсь – больше боевых заплатят.
– А выплачивают своевременно?
– Да как тебе сказать…
– Как есть.
– Я-то жаловаться не привык…
– Говори.
Сержант помрачнел.
– Военному чину ни за что бы не плакал в жилетку. А ты, видать, человек проезжий… Писатель, небось? Встретились – разошлись, как в море корабли… Тебе могу сказать: обижают нас, контрактников, почем зря.
– Не платят во время?
– Не только.
– А что еще?
– Урезать всячески стараются. Боевые дни считают как небоевые, и прочее в том же духе.
– Попробую переговорить с кем надо.
– Эх, батя, наивный ты человек. Уж сколько народу обещало нам навести здесь порядок.
– А кто?
– Да уж такие высокие чины – дальше некуда. А воз и ныне там, – махнул рукой сержант.
– Авось меня послушают.
Дверь в дежурку отворилась.
Вместе с ворвавшимся холодным ветром, который тут же превратился в клубы белого пара, в помещение вошел шофер Матейченкова:
– Товарищ генерал, машина в порядке! – отрапортовал он. – Можем следовать дальше.
– Добро.
Матейченков
