И все машины загудели. Вразнобой, но как-то жутко и безысходно. Этот вой, к которому примешивался рев каких-то далеких заводских гудков, наполнял душу сумраком и ожиданием конца. Конца чего-то привычного, устоявшегося и в общем родного.
Как оказалось потом, предчувствие не обмануло. Случившееся в самом деле стало началом конца Эпохи.
(Странно и парадоксально с объективной точки зрения. Смерть настоящего могучего тирана, образец которого представлял Генералиссимус, в общем не подломила существующего строя. А кончина опереточного маразматика, каким стал к концу жизни бравый полковник Брежнев, в самом деле знаменовала собой переход к агонии системы.)
Но тогда мы совершенно искренне думали: что же теперь будет с нами, привыкшими к неизменности бытия?…
Поверит ли в это человек, не успевший пожить в годы застоя? Сомневаюсь. Но все происходило и ощущалось именно так.
Поэтому я и решился на эти записки.
Ведь никто, кроме живших тогда и сохранивших память, не способен восстановить детали недавнего прошлого.
Например, помните ли вы,
Что такое ДЕМОНСТРАЦИЯ
Демонстрировали не новые фасоны одежды и даже не образцы вооружения – как может показаться кому-то, видевшему по телевизору отрывки парадов на Красной площади.
Демонстрировалось согласие населения с существующим общественным строем.
Это событие происходило два раза в год и знаменовало собой наиболее серьезные коммунистические праздники – 7 ноября и 1 мая (красные даты которых, по иронии судьбы, сохранились до сих пор).
Демонстрации вспоминаются в общем по-доброму. При хорошей погоде казалось неплохо пройтись по городу пестрой могучей колонной, прокричать несколько речевок под трибунами, с которых махали руками Верховные вожди, а потом мирно разойтись по домам. С чувством выполненного долга и усталости от многокилометровых пробежек сесть за действительно праздничный стол.
Но все-таки на демонстрации народ сгоняли. Потому что любителей прогуляться в выходной недоставало, а правящая партия требовала определенной массовости ликующего народа.
И, кроме того, в этом шествии приходилось не только идти, но еще и нести портреты умерших и живых вождей (фанерки на длинных ручках, напоминающие лопаты для уборки снега) или лозунги – изречения «Слава КПСС» или «Миру мир», написанные на длинных полосах фанеры, снабженных двумя ручками по краям; на такие требовалось целых два человека.
С интеллигенцией проблем не имелось: райком давил на партком, а тот с помощью комсомола и администрации выгонял на площадь всех, кто мог ходить. Ведь любой рссийский интеллигент при прежнем режиме всегда дрожал в страхе потерять место.
Хуже обстояло с рабочим классом. Похмельный гегемон своим местом он не дорожил и вообще ничего не боялся. Поэтому для портретов и лозунгов на заводах применялся принцип
