войны базу на Ганимеде было решено расширить, построив на орбите верфи для ремонта поврежденных кораблей. Чем месяц тащиться до внутренних планет, лучше иметь возможность ремонтироваться у самого края «красной зоны». А это означало, что в ближайшие годы Джекпот вырастет в несколько раз – за счет рабочих, их семей, обслуживающего персонала, десятков тысяч новых жителей этой заледенелой планетки.
«Ахиллес» продолжал разгоняться, настигая плывущую по орбите станцию. Орбитальное маневрирование никогда не нравилось Анри. Ты едва успел привыкнуть к невесомости, как пилот снова дает корректирующий импульс, меняя орбиту, и снова потревоженный желудок пытается выбраться наружу. Или хотя бы избавиться от своего содержимого. А с учетом только-только прошедшего похмелья, каждый маневр челнока отдавался в голове вспышкой воспоминаний о боли. Захотелось закрыть глаза и, вцепившись в подлокотники ячейки, просто ждать окончания полета.
Но зрелище стоило того, чтобы потерпеть неудобства. Станция, до которой оставались считаные десятки километров, чертовски красиво смотрелась на фоне Юпитера. Темное на рыжем – окрашенная в черный с разводами коньячного цвета станция – и великолепный Юпитер, чьи видимые размеры раз в пятнадцать превышали Луну на земном небе. Зрелище было столь завораживающим, что Анри позабыл и про сонливость, и про остатки похмелья – про все. Замерев, он наблюдал, как растет, все больше и больше закрывая Юпитер, станция. Как гаснет рыжина под темным силуэтом, как на станции начинают проявляться детали, пока лишь самые крупные, вроде антенных полей. Полукилометровые фрегаты виделись объектами не длиннее мизинца, на которых еще нельзя было отличить даже жилой модуль от переднего бака рабочего тела.
«Ахиллес» стал разворачиваться двигателями вперед, и Анри в очередной раз оценил мастерство пилота. Разворот прошел без единого рывка, одним мягким, плавным движением. В пилоты «Белая звезда» нанимала только лучших из лучших, таких, кто мог совершить любой маневр, не потревожив покоя богатеньких пассажиров.
– Стыковка через десять минут, – вновь напомнил о себе командир Карино. – Я заранее приношу свои извинения, начальство настаивало на вашем скорейшем прибытии, поэтому я вынужден маневрировать более энергично, чем обычно.
По залу волной пронесся легкий смешок. Сильны же оказались в командире Карино корпоративные правила и вежливость, если он стал извиняться за свой полет перед военными космонавтами. Для которых даже самые жесткие его маневры казались нежным укачиванием матери. Там, где гражданские на первое место ставили комфорт, военные больше ценили экономию рабочего тела и времени.
Челноки заходили к «Скапа Флоу» чуть сверху, понижая скорость, они одновременно понижали и орбиту. Анри от нечего делать стал удерживать фокус изображения на «Цераме», пристыкованном к третьему от края «гребенки» пирсу. Получалось на удивление легко, чему, впрочем, способствовали и плавные
