любого, кто дерзнёт постигать неведомое. Мы проверяли иные работы древних мастеров. Повторили всё, что только смогли. Они были точны как в описаниях, так и в выводах, не позволяя себе ни добросовестного заблуждения, ни принятия желаемого за действительное. Исходя из этого, согласно принципу индукции… прости, благородный дон, одним словом, мы пришли к выводу, что Звери действительно существовали и с ними был возможен разговор.
– Прекрасно. – Дигвил не отрываясь, смотрел на заметаемую снегом пустыню, всё, что осталось от Долье, от его Долье. – И что теперь?
– Теперь? – пожал плечами Мастер Смерти. – Теперь ничего, благородный дон. Мы одни, и никого над нами. С бедой можно справиться лишь самим.
– Невероятные приключения моей невестки, доньи Алиедоры, заставляют усомниться.
– Она всего добилась лишь благодаря собственной силе, – мягко ответил старик. – Вы даже представить себе не можете, благородный дон, насколько она сильна. А если и представите, то не поверите.
– Охотно поверю… – пробормотал Дигвил. – Но что же, выходит, Гниль стала теперь просто всеуничтожающей?
Латариус пожал плечами и потёр руки, видно, никак не мог согреться.
– Таковой она явила себя только здесь, в Долье. Прорывы после дольинского случались и у нас, и в Державе Навсинай, да что там Держава, вы сами, благородный дон, по вашим же словам, были свидетелем. Разве там это хоть в малейшей степени походило на случившееся здесь?
– Нет, – признал Дигвил. – Деревья остались стоять, как и стояли. Многоножки охотились за людьми.
– Именно. – Сухой палец некрополисца нацелился Дигвилу в грудь. – А здесь они, как изволите видеть, уничтожили всё подчистую. Сами погибли в неисчислимых множествах, но обрушили даже крепостные стены.
– А на другой берег Сиххота, что же, не стали перебираться?
– Попытались, – кивнул Латариус. – Однако у нас всё-таки есть чем их встретить. Не во всяком огне они горят, но есть такой, что совладает и с их панцирями. Правда, земля выгорает на рост человека и на ней потом ничего не растёт… – Он покачал головой. – А если в оставленной этим огнём яме соберётся, скажем, дождевая вода, она окажется смертельным ядом. Который потом растечётся по подземным жилам, отравляя всё вокруг… Тот случай, когда говорят, что лекарство злее болезни. Но, так или иначе, мы их остановили. На наш берег они так и не перебрались.
– Хвала Зверям за эти мелкие милости, – пробормотал Дигвил затверженное с детства, что он слыхал от няни и служанок, а не из уст почтенного фра.
– Мы проведём здесь ночь, – решил Латариус. – Устраивайтесь, благородный дон. На дворе слишком ветрено и холодно. – Некрополисец поднялся, отомкнул замок. Щёлкнули запоры, Мастер опустил себе узкую лежанку, бросил пару одеял.
– А ваши Гончие, досточтимый Мастер?
– Они сами о себе позаботятся, – отмахнулся старик. – Если будет нужно, придут сюда. Нет – останутся снаружи.
