дающие право повелевать человеческими судьбами. Лишь потратив немыслимое количество денег и очутившись в «кругу избранных», они вдруг с ужасом понимали, что попали в обычный гадюшник с нравами и распорядком жизни какого-нибудь совкового научно-исследовательского института. Что здесь тоже есть своя цветовая дифференциация штанов – свой партком (точнее, парткомы), свои завотделами и заместители директора – председатели парламентских комитетов и вице-спикеры.
После воцарения вертикали власти этот НИИ и кормушкой-то можно было назвать с большой натяжкой. Нет, конечно, в веселые девяностые, когда исполнительная власть была слабой, а в Думе правили бал коммунисты с ЛДПР, да и партий власти было несколько, ситуация слегка отличалась. Тогда это был действительно законодательный ОРГАН ВЛАСТИ, где что-то реально решалось. Здесь прохода не было от отраслевых «толкачей», а олигархи заводили в стенах парламента свои неформальные представительства. Деньги носили чемоданами, а откаты платили деревеньками и «долянами». Виртуозней всех работал, конечно, Жириновский. Но связываться с ним было довольно рискованно. Еще тогда, когда Дума ютилась на Новом Арбате, у него на столе в кабинете стояли «вертушки» – аппараты правительственной связи АТС-1, АТС-2 и ПМ. Это были муляжи – ни к какой такой связи его кабинет подключен не был, и оборванные провода валялись прямо на полу под столом. Но лидер ЛДПР имел имидж грозного победителя выборов, и, когда к нему приводили какого-нибудь очередного лоха, пытавшегося решить проблему с какой-нибудь таможней, он поднимал трубку и говорил: «Соедините меня с председателем Государственного таможенного комитета товарищем Кругловым! Алло, Анатолий Сергеевич? Это Жириновский. Ко мне тут пришел господин Пупкин. У него возникла небольшая проблема с вашим ведомством. Не пропускают очень важный товар, имеющий стратегическое значение для России, – два состава с этиловым спиртом, знаете ли. Так вот, я вам поручаю немедленно разобраться и положительно решить вопрос. Все. Доложите завтра». Пупкин оставлял свой кейс с наличностью в кабинете и уходил, окрыленный. Больше его к Жирику никогда не пускали. Правда, клиенты попадались разной степени окрышеванности, поэтому несколько посредников, приводивших барыг «на развод», бесследно исчезли.
Однако с приходом Путина Дума потеряла всякое значение даже для лохов. Центр законотворчества переместился в Кремль и Белый дом, а парламент превратился в декорацию «суверенной демократии». Зал заседаний заполонили единороссы – крепкозадые пузатые мужички в серых пиджачках, с серыми лицами и провинциальные тетки той же сборки и года выпуска. Лоббисты ушли из Госдумы – какой смысл разговаривать с андроидами из штамповочного цеха, голосующими по сигналу из правительственной ложи? Практичнее иметь дело с теми, кто заказывает музыку. Простым парламентариям оставалось зарабатывать лишь на заказных запросах по уголовным делам. Да и те, как правило, сразу отправлялись
