Ангелочек неопределенно махнула рукой.
– Ладно, – понимающе усмехнулся Кэп. – Нет, сменюсь, вернусь на Большую землю, я не я – нахерачу докладную. Подробно – и будь потом…
– Долго еще, – поддержала разговор девушка, – до смены?
– Изрядно, – вздохнул капитан.
– А караван ближайший?
– По графику через десять дней. Но связи больше недели нет – подтверждения, естественно, тоже.
– Что может случиться со связью-то?
Кэп скривился.
– Я на механиста похож? С этой фигней, – кивнул он в сторону нагромождения аппаратуры, – как обезьяна работаю. Дали инструкцию для дураков: руки на кристалл, сознание – водная гладь, ветер, волны и все такое. Долблюсь, долблюсь, а воду словно лед сковал – даже ряби нет.
Насчет механиста – это он зря. Инженерии в его трансивере – ни на грош. Скорее всего зацепил чего по пьяни – теперь настроиться не может.
– Знаете, офицер, – сочувственно посмотрела ему в глаза Ангелочек, – могу предложить помощь в обмен на маленькую услугу.
Вик заинтересованно встрепенулся – похоже, она янычара сейчас снова на что-нибудь купит.
– И? – лениво отозвался капитан.
Не оказалось бы новостью, что Ангелочек запросто способна сама, без всяких вспомогательных устройств, связаться с далеким центром, но передавать через нее информацию все равно не станут. Расписание движения караванов, стоимость груза, составы сопровождения – сведения секретные и посторонним не разглашаются. Но девушка Вика удивила:
– Моего слугу порвали волки, аккурат в двух днях пути, как вы и говорили. Снаряжение, припасы, одежда – все потерял. Поможете экипировать – знания, которыми он располагает, позволят разобраться с вашим оборудованием.
Вик попытался испепелить спутницу взглядом – ковыряться в этом допотопном хламе! Хотя, взвесил он, это не должно быть особенно сложным. Плохо, что нет инструментов, – придется действовать ощупью, а кропотливая работа займет много времени. Но за теплый кожушок и мохнатые унты Старьевщик готов постараться. Кэп смерил Вика подозрительным взглядом. Похож, похож: что малефик, что механист, все одно – сфера возможностей малопонятная и природомерзкая.
– Я бы и так не отказал, – пожал он плечами, – но если на то пошло – пусть попробует.
Глава 3
Я боюсь его. Смотрящего на меня миллионом немигающих глаз. Вслушивающегося в меня миллиардом настороженных ушей. Ощупывающего бесконечными стрекалами, белесыми извивающимися червями проникающего прямо в душу. Хранящего в себе память всех мертвецов, отголоски любых поступков каждого из нас, клокочущей массой обволакивающего сознание. Боюсь и ненавижу сводящие с ума всплески чужих эмоций, радостей и страданий. Боли. Многократной, отражающейся, излучаемой потерянными источниками. Боли. Разве не видно, что ее много, ненормально много, неестественно много, как не может быть много в гармонично развивающемся
