приказал кравчему разлить вино. Совершив возлияние, они выпили.
– Но почему до полуночи? – поинтересовался ехидно Аппелес. – Какая-то римская красотка окрутила тебя и ты спешишь на свидание? И не надейся, мы тебя не отпустим, вчера нам было скучновато без твоих обычных выходок. А какие были танцовщицы!
– Видел бы ты, что выделывал пьяный Макрон! – подхватил Мнестер, любуясь своим отражением в зеркальце. – Они с престарелым Агриппой потащились танцевать, разогнав всех девушек. Мы едва не надорвали животы со смеху. Сейчас я изображу тебе этот полный грации танец.
Мнестер вытянул Аппелеса на середину комнаты, и Калигула долго забавлялся, глядя, какие смешные телодвижения совершали они, копируя пьяных. За время, пока друзья танцевали, рабы облачили его в тогу.
– Ну нет, Гай Цезарь, так не пойдет! – вдруг сказал Мнестер. – Ты же хотел наказать эту крысу Лару за то, что она не оставила для тебя ту малышку, а позволила ей уйти с сенатором Кальпурием.
Калигула хлопнул себя по лбу.
– А ведь точно, – проговорил он. – Эй, рабы, несите мой любимый парик, синюю столу и покрывало. Сегодня буду в своем излюбленном наряде. А вы пока пейте, я быстро переоденусь. Эй, Ботер, беги к Макрону, предупреди, что через час мы будем у Лары Варус.
Ботер убежал. Мнестер с Аппелесом потягивали из больших чаш светлое родосское вино, дурачась и строя гримасы, наблюдая, как рабыня наносит грим на лицо Калигулы. Наконец метаморфоза благополучно завершилась, и перед актерами предстала статная матрона, ярко накрашенное лицо которой обрамляли рыжие пряди.
– Браво, Калигула! – вскричали они. – Ты, как всегда, неподражаем!
– Пора ехать, уже самое время, – важно произнес Калигула.
– Ну уж нет, подожди, – сказал Аппелес, – нам тоже надо сыграть свою роль. Вели принести нам другую одежду. Иначе, увидев наши лица, Лара Варус раскусит весь маскарад.
Переодевание актеров происходило быстрее: на них надели короткие туники, блестящие нагрудники и шлемы легионеров. И они, изрядно заправившись вином, более чем странной компанией отправились на Субуру.
IX
Силан поднялся к дочери в солярий, едва она успела открыть глаза. Косые лучи солнца пронизывали беседку, пробиваясь сквозь ветви винограда. Смеркалось. Юния оправила тунику, поглядывая сквозь опущенные ресницы на отца. Она видела, что он медлит начать разговор.
– Вот ты и невеста, дочка. Наследник императора сегодня просил твоей руки, и я не отказал ему. Это честь для нашего рода. Префект претория был тому свидетелем. На завтра назначена ваша помолвка.
Юния уловила скрытую грусть в словах отца.
– Я вижу, тебе не по вкусу этот брак? – поинтересовалась она. – Ты знаешь, как я мечтала об этом долгие годы, и должен радоваться, что мои надежды сбылись.
– Нет, я рад за тебя, дочка. Ты сама выбрала свою судьбу. Звезды благоволят тебе. Да ниспошлют боги счастья тебе
