скомандовала Юния. – Что пялишь бесстыжие глаза?
Гай даже опешил от такой наглости неизвестного юнца.
– Сейчас я тебе устрою такое, – сказал он, – и ты пожалеешь, что боги помогли тебе родиться на свет.
Рыжий парик полетел на землю. Однако вопреки его ожиданиям на лице юноши не отразилось ни малейшего ужаса.
– Ты не понял еще, кто перед тобой? Я сам Калигула.
– Да понял я, мой возлюбленный, понял.
Для Гая знакомый голос раздался как гром среди ясного неба. Он еще не верил своим ушам, но черный парик упал, и белокурые волосы его возлюбленной рассыпались по плечам наглого юноши. Крик радости потряс стены лупанара Лары Варус. Гай и Юния слились в объятии, крепко сжав руки.
Однако большинство неверно истолковало этот вопль. Сенаторы в ужасе кинулись к выходу.
– Он убил его, убил! – без конца повторяли они. – Теперь и нам смерть, потому что мы единственные свидетели.
Они даже забыли свои парадные тоги с пурпурной каймой. Сама хозяйка забилась в угол, проклиная свой замысел. Убийство в стенах ее заведения грозило страшными бедами.
Мнестер и Аппелес, ослепительные в своей наготе, с мечами ворвались в кубикулу к Калигуле:
– Гай, мы здесь! Что произошло?
И застыли, пораженные увиденным.
– Все вон! – заорал Гай. – И чтоб никто не мешал нам.
Актеры удалились, задвинув занавес.
– Все в порядке? – спросил протрезвевший Макрон.
Лара тоже незаметно подошла к ним, прислушиваясь.
– Я едва не лишился чувств, увидев, что случилось, – начал Мнестер, но, неожиданно рассмеявшись, махнул рукой. – Лучше выпьем вина и продолжим оргию. Никого не должно касаться то, что происходит там.
Аппелес поддержал его, и больше ничего не удалось от них добиться. Успокоившаяся Лара Варус подала знак музыкантам, вновь полилась прелестная мелодия, вышли танцовщицы, рабы навели порядок, сменили блюда, принесли еще вина, и оргия возобновилась.
Появились новые посетители, очаровательные девушки принялись разбрызгивать благовония, виночерпии едва успевали наполнять чаши гостей.
Лишь Макрон был озадачен. Хмель не брал его, зато съедало любопытство, но прошло еще немало времени, прежде чем он смог незаметно встать из-за стола и заглянуть за занавес кубикулы.
Тем временем Гай наконец выпустил Юнию из своих жарких объятий.
– Любовь моя, – радостно произнес он, – только ты, моя вторая половинка, могла так остроумно разыграть меня. Я рад видеть тебя, хотя к тому времени, когда ты пригласила меня заняться любовью, уже собрался нестись к тебе.
– Ага, думал, буду ждать тебя! Когда я услышала, что ты собрался к Ларе, мне сразу захотелось тебя разыграть. – Юния грациозно взобралась на огромную кровать. – От пламени желания, разбуженного тобой, горит лоно, иди ко мне,
