как птичка, срывая роскошные цветы и осыпая ненаглядного Гая. Преторианцы с усмешкой глядели на чудного юношу, подозревая в нем противоестественную склонность к Гаю Цезарю, удивляясь, что тот, ненавидящий мужеложцев, терпеливо все сносит.
Но, увидев, как они вышли из дворца после аудиенции у цезаря, легионеры удивились превращению юноши в прелестную девушку. Юния уже ни от кого не таилась, сняв шлем.
Она пересказала Гаю разговор с Тиберием, сделав упор на обеспокоенности императора тем, что Гемелл, его внук, наденет тогу совершеннолетия только через несколько лет. Это заставило Калигулу призадуматься.
– Старик совсем выжил из ума. Ливия предупреждала, что он может поделить меж нами власть, но при этом была уверена, что Гемелл долго не проживет.
– Еще бы, – фыркнула Юния, – есть много смертельных болезней на свете, наверняка одна из них и сведет его в могилу.
Гай благодарно глянул на нее и тоже рассмеялся. Его вторая половинка безошибочно угадала приговор внуку Тиберия.
– Этот волчонок уже проявляет подлый нрав, подслушивая и вынюхивая везде. Ни я, ни Макрон никогда не говорим при нем после истории с Иродом Агриппой.
– Я не слышала об Ироде Агриппе, поясни для девочки-провинциалки.
– Внук Ирода Великого, царя Иудеи. С ранних лет он воспитывался в Риме при дворе Августа. Он был лучшим другом моего отца. Недавно негодяй кучер обвинил его в оскорблении величия и государственной измене, донеся Тиберию, что слышал изменнические слова, когда я и он совершали поездку в Капую к Друзилле. Слова эти действительно были несколько опрометчивыми, но он рассчитывал, что, кроме меня, их некому понять. Однако кучер донес, и Тиберий велел Гемеллу вести за ним слежку, Ирод в то время был назначен его наставником. Во время последнего путешествия на Капри маленький Тиберий сообщил цезарю, что Ирод надеется на его скорую смерть из-за долгов, которые не может погасить. Обвинение, шитое белыми нитками, предъявили моему другу немедленно, сам Тиберий отдал Макрону приказ увести Агриппу в тюрьму, где он находится и поныне.
– Собаке – собачья смерть, – задумчиво проговорила Юния. – Я думаю, Тиберий Гемелл заслужил именно такую. Он виноват уже просто в том, что родился на свет.
Калигула рассмеялся.
Попутный ветер быстро пригнал кораблик обратно в Остию, и через несколько часов быстрой скачки показались Раудускуланские ворота. Юния надела шлем, спрятав волосы, и они с Гаем разъехались, договорившись встретиться на обеде в доме Ливии.
Калигула же распустил преторианцев и направился к Макрону.
Невий отдыхал в своих покоях с чашей вина, но сразу же принял Гая Цезаря.
– Вот, Невий, послания для тебя с Капри.
Макрон поморщился.
– Наш Тиберий, как всегда, прямолинеен по поводу твоих долгов, – сказал он, пробежав глазами свитки. – Но разрешение на выделение средств ты получил. К тому же он назначил меня быть посаженым отцом
