мол, извините, ребятки, для вас здесь мест нет. Вот они и мстили… В тот день, так уж получилось, ранили только нашего старейшину и уважаемого всеми нами Василия Андреевича, всех остальных убили, в том числе и моих родителей. Иногда мне кажется, что лучше бы они ушли на поверхность и не вернулись. Хоть умерли бы за дело. А так… постреляли, как уток на воскресной охоте.
Стахов вздохнул, погладил рукой щетину на подбородке, сплюнул.
– Могу с уверенностью сказать, что тебе повезло, парень, родиться не в те времена. Мало того что радиация проникает внутрь – Укрытие ведь изначально задумывалось для длительной консервации, то есть все входы-выходы были опечатаны и открывать их следовало не раньше как через двадцать лет! – так еще и эти каждый день укорачивали жизни сотням людей.
– А для чего же их открыли, эти выходы?
– Так это они и открыли. Придурки! – Стахов поморщился и снова сплюнул. Самокрутка дотлела до середины, но он о ней напрочь забыл, погрузившись в пучину воспоминаний. – Ломанулись за своими родственниками и вещами, что забыли! Дурачье. Оно же все светилось, барахло это, «гейгер» трещал как сумасшедший, а они все тащили, тащили… Деньги, украшения, провиант, одежду, даже кошек, с которых шерсть слезала, как парик, мать его! Каждый хотел взять самое ценное из дому в надежде, что оно еще пригодится.
– Зачем же вы их впускали?! – округлил глаза Андрей.
– Нас, – Илья Никитич ткнул себя в грудь большим пальцем, – еще не было. Я же говорил: никаких застав, никаких патрулей. Каждый сам за себя, к тому же их было больше.
– А как все закончилось? Ну, потом же все улеглось, ведь так? Куда делась эта «толпа»?
Стахов пожал плечами, сунул в зубы самокрутку и сделал последнюю затяжку, прежде чем бесшумным щелчком отправить окурок под машину.
– Естественный отбор, наверное. Большинство смирилось с предложенным военными порядком, кто-то не вернулся из города, кто-то, получив приличную дозу облучения, умер в изоляционных камерах, а самых яростных бунтарей со временем удалось обезвредить…
– Убить?
– Да, Андрей, убить. Никто не играл в милицию и судей. – Стахов поднялся, достал из нагрудного кармана платок и протер им лоб.
– А почему для них не было убежища, для простых граждан? Ведь все бы обошлось, если бы они знали, что у них есть свое убежище.
– Почему ж не было? – Стахов будто бы удивился. – Было.
Он отошел в сторону, присел на ступень трапа «Монстра», где еще недавно сидели Андрей с Сашей, и принялся расшнуровывать свои ботинки. В его поведении больше ничего не напоминало того Стахова, что был начальником на своей заставе. Господи, да ведь он даже не разрешал расстегнуть верхние пуговицы на кителе!
– Можешь тоже разуться. В это время суток, – словно прочитав мысли Андрея, сказал он, для уверенности еще раз взглянув на часы, – ничто не будет нас беспокоить. Вся тварь по закуткам, сейчас слишком жарко.
Это
