несложно. Лана работала в отделе рекламы, и каждый раз, когда Дилану требовались новые рекламные разработки, она с энтузиазмом вызывалась помочь ему. Коллеги провожали ее кислыми взглядами, когда она срывалась со стула, стоило ему только позвать ее. Сверхурочная работа не огорчала прыткую Лану, а только радовала. Умудренные опытом кумушки сразу сделали соответствующие выводы.
– Эта девица явно положила глаз на Джеймса, – доверительно сообщали они друг другу. – Посмотрите, как она разбегалась. Но у нее ничего не выйдет, голову даю на отсечение.
Дамы не так сильно рисковали своими головами, как могло показаться на первый взгляд. За Джеймсом Диланом укрепилась репутация человека твердого, не склонного к интрижкам с секретаршами. Немало сердец из-за него разбилось, а он даже ухом не повел. А ведь многие девушки были куда приятней этой выскочки Миквуд!
Однако Лана верила в себя. Джеймс ей нравился. Высокий, стройный, обаятельный, он был немного похож на Харрисона Форда в молодости, и Лана таяла каждый раз, когда он просто проходил мимо. А уж когда она думала о его личном счете в банке, великолепной машине и квартире, а также вилле на морском побережье, у нее подгибались колени. Хотелось войти в его кабинет, упасть ему в ноги и умолять о любви.
Но Лана была девушкой сообразительной, поэтому отдавала себе отчет в том, что так поступали многие до нее. Проще всего дать Джеймсу понять, что она на все готова. Такое предложение вряд ли заинтересует его. Наоборот, надо изображать неприступность, только не перегибать палку, ведь он все-таки начальник…
И Лана принялась изображать служебное рвение вкупе с легким презрением. Ей удавалось придать взору некую небрежность, когда она смотрела на Дилана. Какая мне разница, что ты миллионер и красавец-мужчина, казалось, говорил этот взгляд. Мне все равно. Ты ни капли не интересуешь меня, но я вынуждена с тобой постоянно общаться, потому что ты мой босс и платишь мне зарплату.
Лана была уверена, что долго Джеймс не выдержит. Весь ее предыдущий опыт подсказывал, что нет ничего более заманчивого, чем поцелуями стереть презрение с женского личика. Однако Дилан оказался исключением из правила. И через неделю, и через месяц, и даже через полгода он относился к Лане все так же ровно и спокойно, попыток пригласить в ресторан или театр не делал, в ее присутствии не краснел и не заикался.
Лана начала терять терпение. По ночам она тревожно ворочалась в кровати, представляя Джеймса в объятиях других женщин, которым он покупает меха и драгоценности. Коллеги уже стали подшучивать над ней, и Лана, пожалуй, в первый раз в жизни почувствовала, что уверенность в собственной ловкости и неотразимости покидает ее.
Она засомневалась. А что если Джеймс Дилан вообще не интересуется женщинами? Хорошей же дурой она выглядела бы тогда, прыгая перед мужчиной, который по определению не может влюбиться в нее. Но первые же шаги, предпринятые в этом направлении, убедили ее, что ее страхи не имеют под собой основания.
Тогда напрашивался естественный
