начинало таять. Я понял, что магическая энергия подавалась по мифриловым звеньям. Может, она черпалась из самой реки, я не знаю.
Но теперь одна из цепей порвалась, – и я видел, как Смерть аккуратно вписывает меня в список своих дел на сегодня.
Интересно, а дверь откроется, если все дэвы выживут, а я умру?
Было бы обидно.
– Проклятье!
Мифриловые цепи дрогнули, и провисли.
Мы рухнули вниз. Сперва мне почудилось, что на этом все. И, знаете, было приятно, что два злых колдуна погибнут вместе со мной.
Главное, забежать вперед них на Страшном суде, чтобы не стоять в очереди.
Потом платформа врезала мне по ногам, и острая волна боли взлетела по позвоночнику.
Цепи не порвались. Они просто провисли, и теперь мы скользили над самой лавой.
– Что ты делаешь, придурь? – зарычал Громовой. – Немедленно верни все обратно!
– Но я ничего не трогал, – воскликнул маг Огня.
Наверное, впервые он испугался за жизнь своих братьев.
– Это все потому, что ты рычаг дергал!
Громовой вскинул руку, и швырнул гудящую молнию.
Она пролетела не больше фута, и рассыпалась в пепел.
– Попробуй нажать пятый рубильник, – предположил я.
Теперь платформы скользили заметно медленнее.
– Металл нагревается, – негромко сказал маг Холода.
И он был прав.
Огненная река плескалась у наших ног.
Ее жадные языки лизали то один паром, то другой.
– Мы здесь сгорим, – воскликнул Громовый. – Давай тот чертов рубильник!
– Он не движется! – в голосе чародея Огня послышался страх. – Как я не жму, он не подается!
– Тогда оставь, – веско приказал Ледяной. – Иначе сломаешь.
Ноги его дымились.
– Жми хоть что-нибудь! – в панике закричал маг Грома. – Рычаги, кнопки, все!
– Не смей! – рыкнул Холод.
Огненный в отчаянии переводил взгляд с одного брата на другого.
Становилось все жарче.
Сапоги хобгоблинов не горели. Они медленно обращались в уголь, и рассыпались. Еще чуть-чуть, и то же станет с нашими ногами.
Позвольте…
А почему мне не жарко?
То есть, конечно, я чувствовал на лице бешеную ярость огня, – но ноги мои не дымились, несмотря на то, что носил я не сапоги, а модные эльфийские туфли.
– Больно, как же мне больно! – кричал Громовой.
Он пытался бежать по платформе, но это не помогало. С каждой секундой подошва его сапог превращалась в пыль.
– Терпи, – негромко приказал Холод.
– Нет!
Я увидел, как пляшет и подпрыгивает Огненный в своей келье.
Неужели и там пол превратился в раскаленную сковороду?
– Уильям, – прошептал я. – Ты нас подставил.
– Тысяча троллей!
Громовый кричал и плакал от боли.
Его
