и сфер деятельности с военной разведывательной службой.
После сложных переговоров между абвером и гестапо было достигнуто соглашение, главными принципами которого было то, что абвер ограничит свое поле деятельности до чисто военной разведки, в то время как гестапо согласилось воздержаться от любого вида военной деятельности и обязалось передавать соответствующему региональному отделу абвера немедленно и без комментариев любую информацию военного характера, которая могла попасть к нему случайно, и в то же время предоставлять абверу все детали и подробности относительно источников поступившей информации.
Как таковая служба политической разведки никогда не создавалась абвером, но, поскольку линия разграничения полномочий неизбежно имеет свойство несколько изгибаться и поскольку ни одна чисто военная разведывательная служба не может себе позволить полностью игнорировать политико-военные вовлечения, определенное количество политической информации, конечно, собиралось. Однако эта информация политического характера, как правило, передавалась главным образом адмиралу Канарису для его личного ознакомления и использования так, как он сам посчитает нужным.
Так называемая контрразведка – то есть противодействие, проникновение и дезинформирование вражеских служб – оставалась в руках военного абвера. Все дела по противодействию шпионажу в сфере деятельности, предназначенной гестапо, должны были сразу передаваться соответствующему отделу абвера; в то время как обстоятельства вынуждали абвер время от времени использовать отдельные подразделения гестапо, общее руководство и контроль оставались в руках военных. Важными отделами, исполняющими эти функции, были группы III F и III D. Но поскольку абвер не имел в своем распоряжении полицейских сил, оперативные аспекты контрразведывательной работы полностью оставались в руках гестапо, и, когда бы ни предпринимались полицейские акции, представитель гестапо должен был присутствовать.
Следующие статьи в соглашении подтверждали решимость обеих организаций сотрудничать самым полным и искренним образом, и все соглашение в целом, которое стало известно как «Десять заповедей», было как минимум основой пригодного modus vivendi (образ жизни – лат.). Когда возникали трудности, а это случалось, естественно, не так редко, они обычно разрешались обращением к «Десяти заповедям».
Канарис четко понимал, что экспансия организации Гиммлера – Гейдриха будет продолжаться неумолимо и что радикальные изменения, которые неизбежно последуют за началом войны, предоставят этим двум службам щедрую возможность расширить управляемое ими королевство. Серьезные трения станут тогда неизбежными. В качестве своевременной предосторожности он добился от Верховного командования вооруженных сил возможности в случае любой мобилизации предусмотреть подразделения секретной полевой полиции, которая должна быть создана
