о том, чтобы выключить телефон. Но не успела.
– Извините, Милена Антоновна, не могли бы вы уделить мне пару минут?
– Только если это будет действительно пара минут, – сказала я. Очень шикарно. Так говорят героини фильмов о жизни в большом городе – стильные, уверенные в себе женщины.
– Мне бы хотелось лично…
– Тогда приезжайте.
Вряд ли я сама знала, зачем зову этого «версальщика». Может быть, мне хотелось полюбоваться на его унижение и позор. А может, мне кофе в голову кинулся. Хотя скорее всего мне припекло спросить его, зачем он так со мной поступил.
Правда, едва увидев его, я все поняла. Он был старательно одет, как одеваются только бедные люди. Богатые люди могут позволить себе протертые джинсы и футболку, измятую известным дизайнером. Пиджак какой-нибудь сверху накинуть. Ботинки из состаренной кожи. А у него, у Версаля этого, были брючата с отутюженными стрелочками. Наверное, сам утюжил, через тряпочку. И ботинки начищенные. Рубашка, пахнущая стиркой. Бедненько, но чистенько, в общем.
– Милена Антоновна, – начал он, и я его сразу прервала.
Мне самой понравился этот жест – я выставила руку ладонью вперед и принесла прохладным тоном, подслушанным у Великой и Ужасной:
– Во-первых, рада тому, что вы знаете мое имя. Вы не указали его на обложке книги, так что сейчас я имею право удивляться. Во-вторых, вы можете звать меня Миленой, или Марией Антоновной…
– Как у Гоголя, – сказал «Версаль».
– Что?
– Ну, у Гоголя в «Ревизоре». Дочка городничего, Марья Антоновна. Извините…
Как-то сбил он меня с тона. Разумеется, я была в курсе того, что меня зовут как дочку городничего. Вот только я давно не встречала человека, который бы мне об этом сказал. Последним, кажется, был преподаватель русской литературы на втором курсе. И теперь вот этот. Значит, тоже книжный червь. Вроде меня.
– Н-да… Так что же вы мне хотели сказать? Вас-то, кстати, как зовут?
– Алексей Федорович, – поклонился Версаль. Он смотрел на меня выжидающе. Наверное, ждал, что я закричу: «Надо же, как Алешу Карамазова!» Но я кричать не стала.
– Чего же вы от меня хотите, Алексей Федорович?
– Договориться! – едва не закричал он.
Так заверещал, что я немедленно вспомнила о своей роли снежной королевы и отхлебнула остывшего кофе.
– Договариваться нужно было раньше.
– Бес попутал, Мария Антоновна, – убедительно заговорил Версаль, прижимая к руки к галстуку. – Хотелось издательство приподнять. Дело всей жизни ведь пропадает. Сам не знаю, как на это пошел…
– Вы мне еще про детей малых расскажите.
– Что ж, и дети есть. Я знаю, ваш юрист мне звонил… Озвучил сумму иска. Это невозможно, Мария Антоновна, клянусь вам, невозможно. У нас таких денег нет. Обанкротимся ведь. Уже не поднимусь.
– Да что ж вы от меня-то хотите? – удивилась я.
– Откажитесь
