собой слабого, хныкающего мужчину, который не только никому не начистит «моську», но и… Да у него теперь любой тринадцатилетний подросток может отобрать зарплату.
Иван отвел взгляд от этого жалкого зрелища. И не потому, что ему было противно, нет. Жаль, конечно, Эдика. Как быстро ломается человек: раз – и все! Словно прутик в сильных руках.
– Хорош тебе тучи нагонять, – выдавил он из себя.
– Да я и не нагоняю. Они сами сгущаются. Мишка же закодированный был. Сорвался. Помнишь, мы с ним в роще сидели? День рождения у него тогда был. После этого по чуть-чуть – и вот он, результат-то.
– Да что ты заладил! Ну, не могу я понять, что может в башке твориться, чтобы такое над собой сделать. Не знаю. Может, я очень люблю себя, но повеситься… Нет, себя я убить не смогу. Тем более водка здесь ни при чем.
– Как знать. Может, и ни при чем, но пить надо бросать. Я вот не пью и ни о чем не жалею. – Эдик достал из кармана сложенную пополам карточку и передал ее Ивану.
Иван посмотрел на изображение – рисунок в духе антиалкогольных открыток советской эпохи: сильный мужчина в рабочем комбинезоне сдавливал голову зеленого змия, а на груди пролетария было написано: alcogolu.net. Похоже на адрес веб-страницы. На теле змеи тоже надпись: «Алкоголь». А внизу открытки подпись: «Бросаем пить вместе».
– Ты что это, Эдик, себе жизнь испортил и других тянешь за собой, – сказал Иван, немного повысив голос. – Ты на себя посмотри. У тебя усы даже обвисли, как… – Иван хотел сказать, как уши спаниеля, но подумал, что этот выпад не совсем сейчас уместен, и, не договорив, вышел в гудящий цех.
«Хорошо, хоть я сейчас трезвый, а то наговорил бы мужику. А он ни в чем не виноват. Не виноват!»
Он направился к комнате мастеров и заглянул в окошко – в помещении было пусто. Проходя между станками, Иван понял, что здесь в основном работают новички. Многое за месяц изменилось. Измениться оно, конечно, изменилось… Да ни черта не изменилось. Все было как всегда.
Парни так же напивались. И их так же прощали первые раз двадцать. На двадцать первый мастер доставал из стола заявление об увольнении по собственному желанию без числа, написанное после первого же распития на рабочем месте. Он аккуратно выводил число, так как работник уже не мог держать авторучку. И все. На следующий день у станка – новый парнишка. Благоразумный. Пока трезвый. Может, дня три продержится. Атмосфера здесь такая. И не только в этом цехе, вообще по всему заводу.
А чего руководство ждало, когда они сами ввели торговлю спиртным на территории завода? Даже не торговлю, а обмен на взаимовыгодных условиях. Мужики, будто на водопой, неслись в заводскую лавку, где среди изделий родного предприятия стояли бутылки с живительной влагой по цене раза в два выше, чем за проходной. Но здесь можно под запись. Чиркнул в бумажке – и ни о чем не думаешь до восьмого числа следующего месяца. До дня зарплаты.
Иван подошел к слесарке. Несмотря на гул в цехе, он услышал голоса за дверью, а когда вошел в задымленное помещение, голоса смолкли. Но поняв, кто перед ними, Серега Пупков, коренастый рыжий
