при министерстве пропаганды (работавшая потом многие месяцы на меня);
Вильгельм Рорзен, дворецкий Геббельса;
Густав Фрелих, киноактер;
Эберхард Тауберт, руководитель антикоминтерновского бюро и друг Геббельса;
фрау Хаузер, жена управляющего виллой Геббельса в Шваненвердере;
Инге Гильденбранд, бывшая некоторое время личным секретарем Геббельса;
Отто Якобс, личный стенографист Геббельса.
Кроме того, я расспросил множество актеров и актрис, знавших Геббельса, женщин, состоявших в связи с ним и просивших не раскрывать их имен, два десятка сотрудников министерства пропаганды, его лечащих врачей, личных фотографов, портных и косметологов.
Разумеется, не все, что я узнал от свидетелей, следовало принимать за чистую монету. С самого начала было ясно, что родные сделают все, чтобы обелить его, а сотрудники – очернить. Многие путались в последовательности событий. Таким образом, мне пришлось проверять и перепроверять полученные сведения во множестве инстанций. В сущности, можно сказать, что я отказался безоглядно доверять некоторым свидетельствам, в особенности если у людей было желание по той или иной причине получить отпущение грехов. Тем не менее кое– где я был вынужден использовать и подобную информацию, поэтому подчеркиваю, что относиться к ней следует с известной долей скепсиса.
Менее чем за две недели до самоубийства Геббельса его мать, сестра и зять бежали из Берлина. Укрывшись в баварской деревушке, они прожили больше года под вымышленными именами. Когда я наконец разыскал старую женщину, мы подолгу беседовали о ее сыне. Собственно, она была моим главным источником, откуда я почерпнул сведения о юности Геббельса, о его прошлом, когда сформировалось его отношение к религии, о его здоровье.
Довольно любопытно то, что сестра Геббельса, которая, как и мать, никогда не состояла в нацистской партии, тщательно выбирала слова и избегала всего, что могло бросить тень на память о рейхсминистре. С другой стороны, мать выказала удивительную откровенность и, по-видимому, ничего не пыталась скрывать.
О Магде Геббельс, о том, как она жила до встречи с Геббельсом, о ее первом и втором браке и о ее гибели я узнал в основном от ее матери Августы Берендт, а также от Ильзе Фрейбе – подруги юности Магды, которая впоследствии стала ее секретарем, и, наконец, от Элли Гюнтер, ее няни, которая на протяжении последних лет почти неотлучно состояла при семье Геббельс.
Когда я нашел фрау Берендт, она жила в нужде, в убогом жилище со скудной обстановкой и без единого стекла в окнах. Несколько дней мы беседовали под стенограмму. Принимать ее рассказ на веру не стоит, поскольку фрау Берендт наверняка старалась затушевать некоторые факты, которые могли бы выставить Магду в неблагоприятном свете. Кроме того, она всей душой ненавидела зятя Геббельса и выставляла его единственным виновником всех постигших семью несчастий. Более беспристрастной и непредубежденной была секретарь, обладавшая, как и няня, цепкой памятью, что позволило ей сообщить
