не на того нападаешь, – пытались остановить Геббельса некоторые. – Вайс порядочный человек и не трусил на войне».
Геббельс отвечал: «Мне все равно, какой он. Давайте поговорим о нем месяца через три, и вы не поверите глазам, когда увидите, во что я превратил Вайса».
Еще более откровенным он был с Гансом Фрицше, когда спустя почти десять лет вспоминал антивайсовскую кампанию. «Нам подвернулся прекрасный случай, и было бы грешно упустить его. Представьте: еврей, коротышка, носатый, да еще в такой должности! Наши карикатуристы изощрялись как могли».
«Доктор Вайс скоро стал ходячей иллюстрацией к лозунгам, – писал Геббельс. – Его лицо, красовавшееся на тысяче плакатов, узнавал каждый национал-социалист… Вину за все неприятности, какие нам доставляла полиция, взвалили на Вайса»[25].
Его сделали виноватым без всякой вины. Геббельс цинично признал (конечно, только спустя годы), что истинной причиной общественного негодования была не национальность полицейского, а пропаганда. Когда ему пригрозили судом за оскорбление и запретили называть Вайса Изидором, Геббельс тотчас же сел писать фельетон под названием «Изидор».
Это была басня о немце по имени Хазе (то есть Заяц), которого судьба занесла в Китай. Он очень не хотел, чтобы китайцы заметили, что он немец, и относились к нему как к немцу. Поэтому он отрастил косичку, взял себе имя Ву Кючу и стал «чистопородным» шанхайцем. Непонятно как, но он дослужился до комиссара полиции. Вот тут-то он и начал издавать указы, в одном из которых запрещалось быть недовольным, а в другом – считать его Зайцем. «Того, кто назовет меня этим именем, считать подстрекателем и посадить в тюрьму». Фельетон заканчивался так: «Все это выдумка. Китайцы не настолько глупы, чтобы поддаться на пустые россказни и назначить меня комиссаром полиции. Люди далеко не дураки. А такие истории случаются только в баснях».
Казалось бы, называть фельетон «Изидор» не было необходимости, но таким образом Изидор становился символом угрозы обществу. Изидор – не потому, что это Вайс, а просто Изидор. «Изидор останется Изидором, а нос – носом. Носы бывают разные… Но этот нос известен каждому, не будем указывать на него пальцем».
Вот еще: «Изидор – это не какое-то конкретное лицо с точки зрения закона. Изидор – это не обычное человеческое лицо со своими чертами. Изидор – это общее лицо нашей так называемой демократии, втоптанной в грязь малодушными лицемерами».
В конечном итоге такого рода тактические уловки возымели свое действие на людей. Как-то раз Бернард Вайс отправился в инспекционную поездку, и его же люди схватили его и избили резиновыми дубинками. Потом они оправдывались тем, что не узнали начальника. Но скорее всего, они были нацистами, давно ждавшими удобного случая.
Торжествующий Геббельс опубликовал открытое письмо Вайсу. «Я не Аристофан, чтобы писать сатиры на скандал. Но когда судьба так выразительно проявляет свою волю, слепой становится зрячим, немой поет Te Deum, самый приземленный
П.Й. Геббельс. «Сражение за Берлин».
