сказать насчет маленькой кроссовки, когда она забрала ее со стола, но передумал. Сказал другое: – Ты сможешь и помыться. Воды много не будет, но сколько-то из кранов вытечет даже с отключенным электричеством. Я уверен, мы можем позволить себе набрать раковину воды. – Поверх ее головы он посмотрел на Клая. – В подвале у меня всегда ящик с питьевой водой, так что от жажды мы не умрем.
Клай кивнул.
– Спокойной ночи, Алиса.
– И тебе того же, – рассеянно ответила она, потом добавила, еще более рассеянно: – Приятно было с тобой познакомиться.
Том открыл перед ней дверь. Лучи фонарей заплясали в коридоре. Потом дверь закрылась. Клай услышал их шаги на лестнице, потом над головой. Услышал, как бежит вода. Ждал урчания воздуха в трубах, но вода перестала течь раньше. Раковину, сказал Том, столько воды она и получила. Клай тоже был в пыли и крови, которые ему хотелось смыть (как и Тому, полагал он), но он предположил, что на первом этаже тоже есть ванная, и если Том аккуратен во всем, а в этом, похоже, сомневаться не приходилось, то вода в унитазе наверняка будет чистой. И, разумеется, вода была и в сливном бачке.
Рафер прыгнул Тому на колени и начал вылизывать лапы в белом свете лампы Коулмана. Несмотря на низкое шипение лампы, Клай слышал, как мурлычет кот. Для Рафа жизнь по-прежнему была медом.
Он подумал об Алисе, вращающей крошечную кроссовку, и задался вопросом, может ли пятнадцатилетняя девочка испытать нервный срыв.
– Не глупи, – сказал он коту. – Конечно же, может. Такое случается постоянно. На эту тему каждую неделю снимают фильм.
Рафер смотрел на него зелеными мудрыми глазами и продолжал вылизывать лапу. «Скажи мне больше, – вроде бы говорили эти глаза. – Тебя били, когда ты был р-р-ребенком? У тебя возникали сексуальные мысли о твоей матер-р-ри?»
Оно пахнет моей матерью. Ее духами.
Алиса – бумажная кукла с бирками на плечах и ногах.
«Не говор-р-ри ер-р-рунду, – казалось, читал он в зеленых глазах Рафера. – Бир-р-рки на одежде, не на куклах. Что ты за художник?»
– Безработный художник, – ответил он. – А теперь заткнись, хорошо? – Он закрыл глаза, но от этого стало только хуже. Теперь зеленые глаза Рафера, лишившись тела, плавали в темноте, как глаза Чеширского кота Льюиса Кэрролла: «Мы тут все сумасшедшие, дорогая Алиса». И на ровное шипение лампы Коулмана по-прежнему накладывалось мурлыканье Рафера.
9
Том отсутствовал пятнадцать минут. Когда вернулся, бесцеремонно сбросил Рафа со своего стула и отхватил большущий кусок сандвича.
– Она спит, – сообщил Том. – Переоделась в мою пижаму, пока я ждал в коридоре, а потом мы вместе выбросили платье в мусорное ведро. Думаю, она заснула через сорок секунд после того, как ее голова коснулась подушки. Выбросив платье, она подвела под днем черту, я в этом уверен. – Пауза. – Оно действительно ужасно пахло.
– Пока тебя не было, я выдвинул Рафа в президенты Соединенных Штатов. Его избрали
