похвалиться, что очень мало христиан пострадали от руки палача за что-либо, кроме своей веры. Строгая уединенная жизнь, чуждая веселья и роскоши той эпохи, приучила их к целомудрию, умеренности, бережливости и спокойным семейным добродетелям. Поскольку большинство из христиан занимались каким-либо видом торговли или ремесла, на них ложилась обязанность полнейшей честностью в жизни и в профессии развеивать те подозрения, которые обычно возникают у невежды по поводу человека, который выглядит святым. Презрение мира выработало у них привычку к смирению, кротости и терпению. Чем больше их преследовали, тем крепче держались они друг за друга. Их благотворительная взаимопомощь и чуждое подозрения доверие друг к другу были замечены язычниками, и коварные друзья злоупотребляли этими качествами даже слишком часто.
У нравственности первых христиан есть одна особенность, которая делает ей честь: даже их заблуждения или, вернее, ошибки были крайностями добродетели. Епископы и богословы церкви, которые своими свидетельствами утверждают, а своей властью могут изменять догматы, правила и даже обряды религии их современников, при изучении Священного Писания проявляли больше благочестия, чем мастерства, и часто в самом прямом смысле получали от Христа и апостолов такие наставления, которые их жившие позже благоразумные толкователи стали понимать в более широком и менее прямом смысле. В своем честолюбивом стремлении возвысить совершенство Евангелия над философской мудростью эти усердные отцы церкви подняли свой долг – умерщвление плоти, чистоту и терпение – на такую высоту, которой едва ли может достичь и еще менее может держаться на ней нынешнее слабое и развращенное поколение. Такое необыкновенное и возвышенное учение неизбежно должно вызывать почтение у людей, но оно мало подходило для того, чтобы получить поддержку тех светских философов, кто в этой временной жизни руководствуется лишь природными чувствами и интересами общества.
Среди человеческих наклонностей есть две очень естественные, которые мы можем различить даже у самых добродетельных и великодушных натур, – любовь к удовольствиям и любовь к действию. Первая из них, если отточена искусствами и учебой, усовершенствована прелестями общения между людьми и отрегулирована верным отношением к бережливости, здоровью и доброму имени, становится основным источником счастья в частной жизни. Любовь к действию – более сильное и более сомнительное по природе чувство: она часто приводит к гневу, честолюбию и мести. Но когда ею руководят чувство приличия и доброе сердце, она становится матерью всех добродетелей, а если к этим добродетелям добавляются равные им по силе способности, то семья, страна или империя могут быть обязаны безопасностью и процветанием неустрашимой отваге одного человека. Таким образом, любви к удовольствиям мы можем приписать почти все приятные, а любви к действию почти все полезные и почтенные свойства. Характер, в
