спрашивать разрешения, особенно после того, как он проработал в этой комнате восемь лет.
– Да выбирайте любой, – ответила дежурная, по-прежнему не поднимая головы.
Босх присел за стол, на котором было меньше всего бумажек. Придвинув к себе телефон, он вызвал детективное бюро в Голливудском участке, надеясь застать на месте хоть кого-нибудь. Ему повезло. Трубку снял Карен Мошито, и Гарри спросил, нет ли каких-нибудь сообщений на его имя.
– Только одно, – отозвался Карен. – От женщины по имени Сильвия. Фамилию она не назвала.
Босх записал номер и почувствовал, как участился у него пульс.
– Ты слыхал про Мура? – в свою очередь осведомился Мошито.
– Об опознании? Да, слышал.
– Нет, не об опознании. О вскрытии. В новостях по радио передали, что результаты аутопсии нельзя считать окончательными. Признаться, впервые слышу, чтобы после выстрела в лицо из дробовика результат не считался окончательным.
– Когда это стало известно?
– Я услышал это в программе КФВБ в пять часов.
Босх дал отбой и снова попытался дозвониться Портеру, но, как и в прошлые разы, никто не взял трубку. Не сработал даже автоответчик, и Гарри представил себе, как Портер сидит в углу темной комнаты, держит бутылку между колен и боится открывать дверь и отвечать на телефонные звонки.
Потом он посмотрел на номер телефона, оставленный для него Сильвией Мур. Интересно, подумал Босх, слышала ли она новости о результатах вскрытия? Возможно, именно поэтому Сильвия и звонила. Гарри набрал номер, и Сильвия ответила после третьего гудка.
– Миссис Мур?
– Зовите меня Сильвия.
– Это Гарри Босх.
– Я знаю. – Она ничего больше не сказала, и Гарри продолжил: – Как вы поживаете?
– Пожалуй, у меня все в порядке. Я… позвонила поблагодарить вас. За то, что вы сделали для меня прошлой ночью. За то, что побыли со мной.
– Ну что вы, Сильвия, право же, это… Это было просто…
– Вы помните, как называлась та книга, о которой я вам рассказывала?
– «Долгое прощание»?
– Да. Там есть еще одна строчка, о которой я много думала. «Рыцаря на белом коне встретить так же трудно, как и толстого почтальона». В наши дни толстых почтальонов, наверное, не так уж мало… – Она смеялась очень негромко, почти так же тихо, как и плакала. – Но рыцари и белые кони по-прежнему редки. Вчера вечером вы были именно таким рыцарем.
Босх не знал, что на это ответить, и молчал, пытаясь представить себе Сильвию, ждущую его слов. Наконец он не выдержал:
– Мне очень приятно это слышать, но, право, не знаю, заслужил ли я подобный комплимент. Мне слишком часто приходится делать то, что не очень соответствует почетному рыцарскому званию.
Еще несколько минут поболтав о пустяках, они попрощались. Босх положил
