проходит время. А Билли вдруг понял, что может разговаривать с ее зверушкой, рассказывать ей все то, чего никогда никому не рассказывал. Зои создавала вокруг себя узкую зеленую лощину, в которой он мог дышать одним воздухом с ней.
– Ну все, – крикнула Сьюзен, – я поднимаюсь.
– Наша няня, – сказал Билли.
Зои улыбнулась. Девочка она была жилистая, черноволосая, густобровая. И носила – сейчас, в октябре – резиновые пляжные шлепанцы.
– Как по-твоему, мы станем другими оттого, что разбогатели? – спросил Билли. – Это что-нибудь изменит?
– У нас еще остались два желания, – ответила Зои.
– Может изменить, – сказал Билли.
Он прислонился спиной к стволу, почувствовал как сосна слегка подрагивает от усилий поднимавшейся Сьюзен.
– Чтоб вы пропали, – донесся наконец снизу ее голос. – Пропали, оба. Я из-за вас штаны порвала.
– Посмотри, – сказал Билли. – Отсюда школа видна.
– Пора возвращаться, – сказала Сьюзен. – Время уже позднее.
– Рано, – ответил Билли, – думаю, пока там небезопасно. Дадим им, ну, скажем, еще полчаса.
– Да все там в порядке, – заявила Сьюзен. – Не понимаю, честное слово, почему ты из всего историю делаешь.
– Иди домой, – ответил он. – А мы немного побудем здесь. Может, шалаш построим.
– Тут шалаши строить нельзя. Это частная собственность.
– И переедем в него на жительство, Зои и я.
– Нет, правда, надо идти, – взмолилась Сьюзен. – Пойдем, наверное, и ужин уже готов.
– Так иди, – повторил Билли. – А мы с Зо побудем здесь.
– И пойду. Будь уверен.
Однако она осталась сидеть на ветке. Белка, скакавшая под деревом, привстала на задние лапки и вдруг исчезла, словно ее рывком утянули под землю. Сьюзен оторвала взгляд от земли, взглянула на дом, который построил для нее отец. Сьюзен знала, как она выглядит: тонкая, стройная четырнадцатилетняя девочка, сидящая верхом на ветке, вдыхая аромат палых листьев. Она хотела, чтобы у нее был собственный дом, хотела жить в нем, молчаливая и безудержная, как юная мать-дикарка. Тени облаков плыли по ровной земле. Одно из деревьев словно погасло, и сразу же вспыхнула, точно поднятая со дна океана огромная драгоценность, медная кровля колокольни. И наблюдая за сменой теней, Сьюзен на недолгий миг осознала, насколько она всесильна. Осознала, сколь многое можно построить ради нее и сколь многое разрушить. Волна возбуждения окатила ее. Она думала о прорванной плотине. О серебристой стене воды, падающей на магазины, на церкви, на аккуратные улицы. Она словно видела это. Видела, как вода поглощает все, разбивает окна, срывает крыши домов, кружит самые обычные вещи – чашку, парик, кусок мыла, – выбрасывает их на поверхность и снова втягивает в себя. Видела, как вода, пенясь, поднимается все выше и, наконец, останавливается на середине их сосны, прямо под веткой, на которой она сидит. Уцелеют только она, Зои и Билли. Потом наступит коричневатое,
