Гюя[190] заставило его отказаться от немедленного выступления. В это время от хуннов явилось посольство с извинениями и сообщило, что провинившийся князь был убран с границы и послан на запад. Там он искупил свою вину победой над юэчжами. Китайский двор, учитывая силу хуннов, принял извинения и несколько позднее восстановил с ними мирные отношения. Согласно договору, хуннская держава была признана равной с китайской империей, и государи именовали друг друга братьями. Это был беспримерный успех для хуннов: до сих пор ни один кочевой князь не мечтал равняться с китайским императором. Из письма хуннского шаньюя мы узнаем, что в 177 г. хуннским войскам, стянутым со всей страны, удалось разбить юэчжей. Результаты победы были весьма ощутимы: хунны захватили все княжества Восточного Туркестана, Усунь и земли кянов.
Кочевые тибетцы-кяны
На западной границе Китая, по соседству с уделом Цинь, обитали уцелевшие от истребительных войн жуны (предки тангутов) и кяны – тибетцы. Цинь Ши-хуанди, закончив завоевание Восточного Китая, расправился с жунами. Его полководец Мэнь Тянь в 225 г. «прогнал жунов»[191], очевидно, в горные степи Цайдама, ибо в дальнейшем независимые от Китая тангуты жили именно там. Избавившись от старинных врагов – жунов, китайцы столкнулись с кочевыми тибетцами-кянами, обитавшими в верховьях Желтой реки.
В то время это был немногочисленный и бедный народ, не рисковавший нападать на великую империю. Падение династии Цинь лишило китайцев только что добытой гегемонии в этом районе, и хунны, подчинив себе тибетцев, охватили китайскую границу с запада. Как для Хунну, так и для Китая обладание горным районом верховьев Желтой реки имело лишь стратегическое значение, но кяны с этого времени вступили на путь интенсивного развития, причем они стали союзниками хуннов[192], как и их соседи – усуни.
Усуни
Вопрос об усунях весьма сложен. Древняя усуньская земля, по сведениям китайского путешественника Чжан Цяня, лежала между Дуньхуаном и Циньяньшанем, но здесь же размещались и юэчжи. Сиратори удивлялся[193], как два самоуправляющихся народа живут смешанно на одной территории. Даже если распространить их территорию на запад до Лобнора и на северо-восток до нижнего течения Эдзин-Гола[194], то пустынная земля не могла прокормить два многочисленных народа[195]. Но, видимо, эти народы владели указанной территорией по очереди. Подтверждением предлагаемой точки зрения является текст из «Шицзи», который гласит, что в области Гуачжоу – западная часть современной провинции Ганьсу – до Дуньхуана «в период Циньской и Ханьской династий обитал народ усунь, потом юэчжи и, наконец, прогнавшие их хунны»[196]. Чередование народов здесь очевидно. В.Успенский предлагает гипотезу, согласно которой древние обитатели этого района были предки тибетцев – сижуны, и кочевые усуни вытеснили их в горы в
Там же. С. 54.
Иакинф. История Тибета и Хухунора. Т. I. СПб., 1833. С. 17.
Считаю необходимым отметить, что этот факт не был замечен Мак-Говерном, который считал, что Тибет был «равно свободен от китайского и хуннского контроля».
Shiratori К. Über den Wu-sun Stamm in Centralasien.
См.: Richthofen F. China. Berlin, 1877. S. 49, 447.
Грумм-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Т. II. Л., 1926. С. 99.
Успенский В. Страна Кукэ-нор или Цин-хай, из «Записки ИРГО по Отделению этнографии». Т. VI. СПб., 1880 (отдельный оттиск). С. 51.
