хочешь, – огрызнулся он, – хоть историю традиционного праздничного гномьего наряда всех восьмидесяти шести главных кланов! Как будто в этом все дело…
– А в чем? – невозмутимо поинтересовался эльф.
– Да как я тебя после вчерашнего самого лезть отпущу? – почти заорал Лерметт.
Вместо ответа Эннеари взял принца за руку и провел ею по своей щеке. По левой – той самой, на которой вчера красовалась широкая рана, не оставившая к утру по себе и следа.
– Доволен? – осведомился Эннеари.
– Ты что, мордой туда лезть собрался? – огрызнулся Лерметт. – А ребра твои?
Эннеари неторопливо скинул продырявленное одеяло, распахнул рубаху, закинул руки за голову и, с наслаждением потянувшись, сделал глубокий вдох. Лерметт отвел глаза, не собираясь верить очевидному.
– Доволен? – повторил Эннеари, вновь старательно облачаясь.
– Да, – ответил Лерметт тоном, в котором ясно слышалось «нет». Он не забыл, как вчера вот эти самые ребра перекосило от нажатия его рук. Вот ведь бред какой… ну неужто ему вчера померещилось с перепугу?
– Если ты считаешь меня калекой, – сообщил эльф, когда голова его вынырнула из прорези в одеяле, – то тебе попросту показалось. Мы, эльфы, народ живучий.
– Как лягушки, – буркнул Лерметт, вынужденный уступить.
– Лучше, – жизнерадостно заявил Эннеари. – Гораздо лучше. Премного тебе благодарен, конечно… а только ты за меня не переживай. Со мной все в порядке, и я пройду. – Он замолчал на мгновение и неожиданно прибавил. Жаль только, что вбивать по дороге нечего. Не зубочистку же твою.
Как и прежде, Лерметт от такого сходства во мнениях сразу согрелся душой, невзирая на размолвку. Согласие во взглядах на мироздание заставляет обычно пренебрегать такими пустяками, как невыносимо склочный характер – а эльф, даром что склочник и спорщик несусветный, во многом, если не во всем был с Лерметтом вполне согласен.
– Как это – нечего? – картинно изобразил обиду принц.
Довольно хмыкнув, он расстегнул широченную пряжку своего не менее широкого наборного пояса, нажал на внутреннюю ее сторону, встряхнул и извлек на свет сначала из правой, а потом из левой ее половины по пять костыльков – небольших, но на диво прочных, из лучшей гномьей стали. Все-таки занудливая предусмотрительность, которой принц обзавелся в подражание Илмеррану, оказалась очень даже к месту.
– Держи, – объявил довольный Лерметт, протягивая костыльки эльфу. Самые надежные. Куда хочешь, туда и забивай.
Но Эннеари сначала потянулся не к костылькам, а к поясу. Глаза у него так и разблестелись.
– Надо же, – выдохнул он. – У тебя не только воротник с секретом, а еще и пояс со смыслом. Надо будет и мне такой соорудить. Можно поглядеть?
– Конечно. – Лерметт снова расстегнул уже застегнутый было пояс и кинул его Эннеари. Эльф поймал пояс одной рукой, не глядя.
– А у тебя там проволоки нет? –
