рассмотрению мнения Маркса по интересующей проблеме. Концептуальная структура работы Гельфанда указывала на экономиста, который оказал на него огромное влияние: «подавление, или, пользуясь современным языком, эксплуатация масс рабов – есть основа разделения труда»[23].
Кроме того, идеи Маркса вдохновили студента, написавшего фразу, по его мнению, предлагавшую способ ликвидировать ущерб от приближающегося разделения труда: «Имеются определенные факторы, которые противостоят этому пагубному явлению – главным образом, объединение рабочего класса и пробуждение классового сознания»[24].
Летом 1891 года, когда Гельфанд закончил работу над диссертацией, на его факультете произошло важное событие. Бюхер уехал в Карлсруэ, и его место занял профессор Козак из Цюрихского политехнического университета. Козаку не понравилось, что диссертация выдержана в строго марксистском духе, и он одобрил работу только после внесения ряда поправок. После этого Гельфанд с трудом сдал устный экзамен и 8 июля 1891 года получил степень доктора философии, сделав вывод, что Базельский университет является «научным», но не «социалистическим» институтом, а профессура если и обладает классовым сознанием, то никак не пролетарским.
В дальнейшем Александр Израиль Гельфанд, доктор философии, никогда не выносил свои марксистские работы на суд маститых академиков. С этого момента он писал только в расчете на европейский пролетариат, находя у него большее понимание, чем у буржуазных профессоров Базельского университета.
Теперь, окончив университет, Гельфанд, которому к тому времени исполнилось двадцать три года, должен был решить самый важный вопрос: должен ли он вернуться в Россию и оказать помощь в объединении рабочего класса, или следует остаться в Швейцарии с русскими эмигрантами? А может, он должен скрыть свое происхождение и присоединиться к одной из западноевропейских рабочих партий?
У него не было никакого желания возвращаться в Россию. Его раздражала отсталость и, по всей видимости, грубость русского народа. Гельфанд познакомился с Западной Европой и был потрясен материальными и интеллектуальными достижениями европейцев. Свою первую работу он написал на немецком языке; Германия была для него, как и для многих евреев с Востока, входными воротами в Западную Европу. Свое негативное отношение к России Гельфанд перенес на русских эмигрантов. Таким образом, вопрос о присоединении к одной из эмигрантских групп отпал сам собой. Гельфанд считал эмигрантов отмершим органом, оторванным от живого организма – народа. Эмигранты жили в призрачном мире, в котором теория заменяла действительность, а разговоры активную деятельность. По приезде в Швейцарию Гельфанд не случайно избегает традиционных центров расселения русской эмиграции (Женева, Цюрих и др.) и оседает в Базеле; с самого начала он чувствует настоятельную потребность жить в отрыве от русских эмигрантов. До конца жизни Гельфанд с недоверием относился к русской интеллигенции,
