лепешку.
Она так нервничала, что потянулась еще за одной, прежде чем сообразила, что делает. Пришлось съесть и вторую, конечно, но на этот раз она ей больше понравилась, особенно когда после лепешки она положила в рот кусочек сладковатого хлеба.
Бренна не заметила, когда все закончили ужинать. Она уничтожила четыре большие порции еды, прежде чем утолила голод. Когда она подняла голову, чтобы посмотреть, что происходит вокруг, то встретила устремленные на нее взгляды мужчин.
Ее смутило их пристальное внимание… и то, что они улыбались.
– Что-нибудь не так?
Куинлен торопливо покачал головой:
– Может, вы хотите доесть остатки хлеба? Есть еще лепешка, последняя. Пожалуйста, миледи, на здоровье.
Бренна кивнула.
– Ну, если никто больше не хочет, – согласилась она.
Она взяла остатки хлеба и лепешку, переломила пополам то и другое и предложила Коннору. Он отказался – она предложила другим.
Остальные тоже отказались, продолжая внимательно следить за тем, как она ест. Ей совершенно не нравилось быть в центре такого пристального внимания. Им что, больше нечем заняться?
– Кого мне поблагодарить за ужин? – спросила Бренна, доев последний кусок.
Никто не ответил. Мужчины неопределенно пожали плечами.
Их ухмылки начали раздражать ее. Ей показалось, что все, кроме нее, играют в какую-то игру.
Она хотела сказать этим мужланам, что, черт побери, неприлично таращиться на нее, но тут же спохватилась. Она напомнила себе, что за такие слова, как «черт побери», ей придется потом каяться и искупать свои грехи.
– Пожалуйста, объясните мне, почему вы улыбаетесь, – попросила она.
– Ты произвела впечатление на парней, – ответил Коннор.
– Как это я произвела впечатление? – спросила она, довольная, что Коннор наконец заговорил с ней.
Она расправила плечи в ожидании комплимента. Может, они заметили, как она вовремя к ним подошла, как ела наравне со всеми? Они наверняка оценили ее вежливую манеру держаться. Да, конечно, они обратили внимание на ее достойное поведение.
– Ты съела больше Куинлена. Да что там, ты съела больше, чем вся компания.
Такого ответа Бренна не ожидала! Сказать даме, что она ест больше солдата, – не комплимент, а оскорбление. Неужели он не понимает?
– Видимо, Куинлен и остальные не так уж проголодались, – начала она в свое оправдание. – И потом, разве можно следить за тем, сколько я ем… На это вообще нельзя обращать внимания.
Коннор улыбнулся. Боже, когда он улыбается, он становится таким симпатичным!
– А мы думаем, что можно.
Она почувствовала, как краснеет. Сперва Бренна хотела соврать и сказать, что она не обжора и не какая-то свинья, но потом решила быть честной. Ей еще не раз придется есть с этими дикарями, и если она сейчас
