в них смотреться.
– Кто, интересно, поставил здесь это зеркало? И почему только одно зеркало? – спросила Эрин.
Я видел в зеркале ее смутное отражение. Она стояла почти у меня за спиной. Буквально в нескольких шагах.
– Может, это какая-нибудь ценная вещь, старинная? – Я полез в карман за расческой. – Этот… как его… Антиквариат.
– А кто его сюда затащил? Твои папа с мамой? – спросила Эрин.
– Не знаю, – пожал я плечами. – Может быть, дедушка с бабушкой? Я правда не знаю.
– Может, пойдем отсюда? – предложила Эйприл. Она так и стояла на пороге, не решаясь войти в сумрачную комнатушку.
– А вдруг это зеркало из комнаты смеха? – Левша бесцеремонно отпихнул меня в сторону и принялся корчить рожи своему отражению, едва не касаясь носом стекла. – Ну, такое смешное кривое зеркало, в которое когда смотришься, у тебя туловище получается как репа.
– У тебя и так туловище как репа, – буркнул я, отталкивая брата от зеркала. – Голова-то уж точно как репа.
– А ты дурак и вонючка, – не остался в долгу Левша.
Я повнимательнее пригляделся к своему отражению в зеркале. Отражение как отражение. Вполне нормальное. И ни капельки не искаженное.
– Эйприл, не стой на пороге, – попросил я. – Ты мне весь свет загораживаешь. Лучше иди сюда.
– Давайте уже пойдем, – захныкала Эйприл, но все-таки оторвалась от дверного проема и шагнула в глубь комнаты. – Ну подумаешь, старое зеркало. Что в нем такого уж интересного?
– Эй, посмотрите! – Я указал пальцем на подвесную лампу, прикрепленную к верху рамы.
Я ее только что заметил. Овальная лампа. То ли из меди, то ли из какого-то другого металла. Внутри абажура – узкая длинная лампочка, похожая на лампу дневного света, только покороче.
– А как, интересно, она включается? – Я запрокинул голову, пытаясь разглядеть в полутьме выключатель.
– Там какая-то цепь, – заметила Эрин, подходя ближе.
И точно. Справа от лампы свисала тонкая металлическая цепочка.
– Попробуем включить? – предложил я.
– Наверняка там лампочка перегорела, – заявил Левша.
За что я его люблю, так это за то, что он непрошибаемый оптимист.
– Вот заодно и проверим.
Я потянулся к цепочке. Она была так высоко, что мне пришлось встать на цыпочки.
– Осторожнее, – предупредила Эйприл.
– А чего осторожничать? – удивился я. – Это ж обычная лампа.
Потом оказалось, что я произнес исторические слова.
Я попробовал схватить цепочку, но промахнулся. Попытался еще раз. На этот раз я дотянулся до нее и дернул.
Свет зажегся ослепительной вспышкой. Потом он слегка потускнел и стал нормальным. Очень белый, холодный и яркий свет, отразившийся в зеркале слепящим пятном.
– Ну вот, так-то лучше, – заявил я. – Теперь все видно. Хорошая лампочка, яркая. Правда?
Мне
