на цыпочки, подняла руку и ухватилась за цепочку. Она обернулась ко мне и улыбнулась:
– Ну, поехали.
5
Цепочка выскользнула у нее из руки.
Она снова взялась за цепочку.
И уже собиралась дернуть, как вдруг из коридора снизу донесся женский голос:
– Эрин! Ты где? Эйприл!
Я узнал голос мамы Эрин.
– Мы здесь, наверху! – крикнула Эрин, отпуская цепочку.
– Спускайтесь скорей. Мы опаздываем! – Голос мамы Эрин сделался строгим. – И вообще, что вы там делаете на чердаке?
– Ничего.
Эрин повернулась ко мне и пожала плечами.
– Все, я ухожу! – объявила Эйприл и бегом бросилась вниз по лестнице.
Мы последовали за ней по скрипучим деревянным ступеням.
– Зачем вы туда забрались? – спросила моя мама, когда мы шумной толпой ввалились в гостиную. – Там же пыльно, на чердаке. Даже странно, что вы не испачкались.
– Да мы просто смотрели, – сказал я.
– Мы играли со старым зеркалом, – встрял Левша. – Было очень прикольно.
– Играли с зеркалом? – Мама Эрин озадаченно посмотрела на нашу маму.
– До свидания! – Эрин взяла маму за руку и потащила к двери. – Спасибо, Макс. Классный был день рождения.
– Ага. Спасибо, – добавила Эйприл.
Я проводил их до двери. Дождь уже кончился. Я немного постоял на пороге и вернулся обратно в гостиную. Там был только Левша. Он опять забавлялся со своим мячом, подбрасывая его к потолку и пытаясь ловить за спиной. Первый же бросок оказался неудачным. Левша не сумел поймать мяч, тот отскочил от пола и угодил прямо в вазу с тюльпанами, что стояла на журнальном столике.
Зрелище было достойное!
Ваза разбилась вдребезги. Тюльпаны разлетелись во все стороны. Вся вода пролилась на ковер.
Мама мгновенно появилась в дверях гостиной. Она заломила руки, закатила глаза и произнесла что-то невнятное, обращаясь к небесам. Она всегда так делает, когда я или брат выводим ее из себя.
А когда мама разобралась, в чем дело, она принялась отчитывать Левшу, то и дело срываясь на крик:
– Сколько раз я тебя просила не играть с мячом дома?!
И все в том же духе.
Нормальный процесс воспитания, только на этот раз мама кричала чуть громче и чуть дольше обычного.
Левша забился в угол и попытался слиться с обоями. Он все твердил, что не нарочно и что просит прощения, но мама кричала так громко, что вряд ли его слышала.
Я мог бы поспорить на что угодно, что в тот момент Левша хотел лишь одного – стать невидимым.
Но чуда не произошло. Ему пришлось выслушать мамин выговор.
А потом мы с ним вдвоем помогли маме убрать «все это безобразие».
А еще через пять минут он опять как ни в чем не бывало возился с мячом в гостиной.
Вот такой у меня брательник. Жизнь его ничему не учит.
Следующие пару
