мгновений позабыть о своей потере и снова почувствовать, каково это – жить полной мерой.
– Но, Пламенная, – послышался возмущенный голос давешнего танцора, – почему мы должны…
– Искель, – мягко остановил его голос Тэры, – пойми, он болен. Болен своей потерей. Именно поэтому он отстранился. Так что не суди его строго. И подумай вот еще о чем – как мы можем надеяться, что достучимся до исковерканных душ тех, кто встретит нас на Оле, если окажемся не способны достучаться хотя бы до одной всего лишь больной души здесь, у себя дома?
Майор остановился у входа и хмыкнул. Ну, насчет того, у кого из них больные мозги, он бы еще поспорил, но Пламенная – молодец. И возмущение пресекла практически мгновенно, и мотивацию быстро обозначила, да такую, что теперь эти ребята будут из кожи вон выпрыгивать, лишь бы сделать все получше, – и все это без продавливания своим авторитетом типа «Я что сказала!» или там «Если я через три секунды не услышу, как ты поскакал делать, что тебе сказали, то…». Нет, теперь Отто верил, что ее наивысший рейтинг результативности вполне заслужен.
– Ну что, готовы? – весело выкрикнул он, поворачиваясь.
И в ответ множество глоток тихо выдохнули:
– Да…
Майор медленно закончил свой разворот… и тут грянула музыка. Вернее, на Отто обрушился водопад звуков. И света. Разноцветного света. Он замер, оглушенный – не громкостью или режущей ухо какофонией, а невообразимой красотой и гармоничностью разворачивающегося перед ним действа. Они… Да, они сделали это. Майор стоял, завороженно уставившись на прекрасный и пронзительно-нежный, пропитанный любовью и лаской… вот черт, танцем это тоже назвать было нельзя. Это было нечто совсем другое, следующий уровень, воздействующий на все органы чувств, которые есть у человека. И, похоже, еще на парочку иных, о которых человек до сего момента не подозревал… Отто понял, что по его щекам потекли слезы. И он этого не стеснялся, потому что знал: так на его месте отреагировал бы любой. Даже такой мясник, как обергруппенфюрер СС Бен-Залевски. Не говоря уж об остальных его соратниках по борьбе. Они бы, несомненно, точно так же стояли бы и зачарованно пялились… до тех пор пока не поступила бы команда. Так что спустя минуту майор встряхнулся, усмехнулся и двинулся вперед.
Они старались. Очень старались. Пара, возглавляемая тем сердитым танцором, в конце концов даже попыталась преградить ему дорогу, не останавливая танца. Но Отто просто поймал плясуна за руку, перехватил его на болевой и отшвырнул под ноги еще одной паре. Рисунок танца тут же нарушился, и все растерянно остановились.
– Что… – изумленно произнесла Пламенная. – Что ты сделал?
– Освободил себе дорогу, – зло бросил майор.
– А-а-а-а! – заорал здоровяк с арийской внешностью, который привел его сюда, и бросился на Отто, выпучив глаза и бестолково вытянув руки.
Отто чуть развернулся и спокойно впечатал правый кулак в его солнечное сплетение.
