был мрачен. Ужин продолжался два часа и закончился в десять вечера.
– Люди не торопились. И объедались после шести.
– Не объедались. Столовая Михайловского замка – это не «МакДональдс». И да, они никуда не торопились. Вели светские беседы. Но Павел – молчал. После ужина все, как обычно, вышли в смежное помещение, чтобы пожелать императору доброй ночи. Однако в тот вечер он, вместо ответного приветствия, ограничился словами. «Чему быть, того не миновать».
– Загадочно!
– Первый звонок. Потом он уединился с Кутузовым, и они беседовали еще час.
– О чем?
– О чем беседуют с генералом? О боеготовности армии. Но в ходе беседы Павел, не переставая слушать Кутузова, посмотрелся в зеркало. Оно было с изъяном. Император сказал: «Посмотрите, какое смешное зеркало! Я вижу себя в нем с шеей на сторону».
– И что?
– Его задушили, – глухо сказала Марина. – Шарфом. Свернули голову.
– Однако!
– Это – второй звонок.
– Неужели был и третий?
– Да. Прощаясь с Кутузовым, Павел Первый усмехнулся и сказал. «На тот свет итить – не котомки шить». А через полтора часа его убили заговорщики. В собственной спальне.
– Как в театре. Три звонка, и – занавес!
– Ты был в театре? – удивилась Марина.
– В театре кукол. Мама водила меня в детстве. Постой! Но, получается, Павел предчувствовал свою смерть?
Марина кивнула.
– Да. И у меня в кармане – доказательство. Страница из его дневника. Запись – от двенадцатого марта одна тысяча восемьсот первого года. Новый день наступает ровно в полночь. После полуночи Павел Первый прожил всего полчаса.
– Но успел сделать запись? От двенадцатого марта?
– Успел. Подвел итог.
– И что же там написано?
Марина задумалась. Эти слова нельзя было сказать просто так. Мимоходом. Надо было произнести их со значением. Марина собиралась ответить, но…
Зазвонил мобильный.
Марина взяла трубку и услышала голос Виктора.
– Марина! Постарайтесь не менять выражение лица. За вами следят. Вам надо немедленно уходить.
Хотела бы я увидеть человека, у которого не изменится выражение лица от таких новостей, – подумала Марина.
Виктор продолжал.
– Возвращайтесь в музей. У черного хода вас будет ждать машина. Садитесь и уезжайте!
Отбой. Пояснений не было.
– Так что написал император? – наседал Митя.
Но Марине было не до того.
5
– Они уходят, – доложил Ковалев.
Впрочем, пояснений и не требовалось. Скворцов и Виноградов видели все на большом экране.
Марина обняла брата за шею и, улыбаясь, что-то сказала на ухо. Что-то сказала. Но вряд ли – что-то смешное. Митя – не улыбался.
Потом – оба повернулись лицом к музею; Марина
