по плечу.
– Ибо я уже становлюсь жертвою, – со вздохом сказал он. – И время моего отшествия настало.
Марина обняла брата. Поцеловала в щеку.
– Мы еще увидимся, – сказала она. – Прости! Так надо.
Митя не спорил.
10
Скворцов смотрел на Виноградова. И не понимал, спит он или нет.
Грудь Виноградова мерно вздымалась, и глаза были закрыты.
Правда, левое верхнее веко давно уже гноилось; оно расползлось, словно трухлявая ткань; сквозь дырку были видны мутно-серая радужка и расширенный зрачок.
«Шестьдесят шестой» сильно похудел; мышцы на лице натянулись; губы уже не могли сомкнуться и закрыть пожелтевшие зубы.
Спит он или не спит? – подумал Скворцов.
Виноградов глубоко вздохнул и открыл глаза. Левое, дырявое, веко зацепилось за пересохшую роговицу. Виноградов несколько раз моргнул; прежде, чем глаза открылись полностью.
– Ищи ее, – прошелестел Виноградов. – Ищи. И найди.
– Да, Борис Михайлович. Уже ищем.
Скворцов старался, чтобы голос звучал уверенно. Но взгляд – и Скворцов сам не понимал, почему, – не мог оторваться от дырявого века.
11
Виктор вел машину. Марина сидела рядом, на пассажирском сиденье.
Наконец, Марина не выдержала.
– Куда мы едем?
– Вам нужно исчезнуть, – ответил Виктор.
– Исчезнуть?
– Совсем.
Память услужливо вытолкнула наверх обрывки шпионских фильмов. От этой мысли стало жарко. Марина опустила солнцезащитный козырек, открыла крышку на оборотной стороне и посмотрелась в зеркальце. Хорошее лицо. Она прожила с этим лицом почти тридцать лет, и оно ей нравилось.
– Надеюсь, вы не будете делать мне пластическую операцию?
Виктор на секунду опешил.
– Что?
– Ну, знаете… Как в кино…
Виктор рассмеялся. Его смех показался Марине приятным.
– Пластическую операцию? Как в кино? Ну, вы даете! Вы знаете, что такое – пластическая операция? Шрамы будут заживать, как минимум, месяц. Еще месяц будет восстанавливаться чувствительность мимических мышц…
– Вижу, вы знакомы с темой! – перебила Марина.
– Я – да, – подтвердил Виктор. И снова – не смог сдержать улыбку. – А вам – лучше повременить.
– Так куда мы едем?
Марина огляделась. Местность была знакомой.
– Мы – возвращаемся.
Машина мягко подкатила к поребрику. Виктор вышел первым, обогнул капот и открыл дверцу. Марина кивнула, мысленно отмечая, что не стоит делать это с преувеличенной благодарностью; мол, обычное дело, я привыкла; и ступила на асфальт.
Кирочная, 43. Музей Суворова.
Виктор вручил Марине письмо Суворочки.
– Вот о чем вам нужно будет говорить перед телекамерами.
– Телекамерами?
– У
