сделал первый ход; пешкой через одно поле от ферзя. Он разыгрывал ферзевый гамбит. Марина ответила контргамбитом Альбина, но противника нисколько не удивила.
– «Ибо я уже становлюсь жертвою, и время моего отшествия настало», – процитировал командор. – Что это значит? Шах!
Белый слон пересек поле по диагонали и атаковал черного короля. Времени на раздумья не было, и Марина закрылась конем. Но белые атаковали его пешкой. К сожалению, конь был связан, и увести его из-под боя было невозможно. Марина задумалась.
– Мне нужен ответ! – поторопил командор. – И вариант «я не знаю» меня не устраивает.
– Я… Я думаю, что писавший это… догадывался о своем сложном положении, – Марина наспех защитила коня слоном и хлопнула по кнопке часов.
– Догадывался? – усмехнулся командор. – Или знал наверняка?
Черный конь исчез с доски. Теперь пешка угрожала слону. Марина вывела коня на королевском фланге, освобождая путь для рокировки.
– Вы правы. Скорее, знал наверняка. Да! Эта фраза – не предположение, а вполне уверенное утверждение.
– Знал? Но откуда? Он что, телепат? Умеет читать мысли?
– Я слышала, что в моменты наивысшего нервного напряжения люди становятся более наблюдательными. Подсознание работает самостоятельно. И… Со стороны это выглядит, как дар предвидения.
Рокировать Марине не пришлось; хитрый командор наносил удар за ударом; игра шла полностью под его диктовку.
– Допустим. Писавший предвидел свое несчастливое будущее, но ничего не сделал, чтобы его изменить? Разумнее бежать, чем писать. Надо было спасаться, а не тратить время на пустяки. Шах!
Командор ввел в бой ферзя; белые полностью контролировали центр, а фланги Марина развить так и не успела.
Марина глянула на часы; ее флажок вот-вот упадет. Марина наспех закрылась от шаха ферзем, надеясь на размен.
– Павел был фаталистом.
– Интересная версия. А, может, он просто не мог никуда убежать?
Черный король – вот кто не мог никуда убежать. Марина видела угрозу, но сдаваться не хотела. Пусть уж лучше у нее закончится время.
– Ну, да, – сказала Марина и двинула ладью. – Не мог убежать. Заговорщики заменили караулы, и…
– Мат!
Марина растерянно заморгала.
– Но дело не в караулах, – командор встал из-за стола. – Дело в том, что Павел, когда писал эти строки, – сидел в тюрьме.
Марина с сомнением и опаской посмотрела на гранда. Не сошел ли он с ума? Да, Павел был в Михайловском замке, но вряд ли его можно называть тюрьмой…
– Вы даже не узнали текст, – укорил командор. – Его автор – Павел. Но не император российский, а другой. Апостол Павел.
Марина виновато покачала головой.
– А ваш отец… Он знал Библию наизусть. Увы, Марина Сергеевна! Вы меня не убедили.
Марина залилась краской. От стыда ей хотелось провалиться сквозь землю. Но под ней был очень крепкий пол.
19
Скворцову
