style="font-size:15px;"> – Вы!
Виктор поспешил ответить.
– Месье Жан. Это – наш специалист по несанкционированным проникновениям и изъятиям.
Но месье Жан, похоже, в защите не нуждался.
– Не стоит напускать туману, – пропел он. – Я – вор. Но я – самый лучший вор.
Командор поднял бровь. Виктору показалось, что стальная стрела, пущенная из левого глаза Габриэля, пробирается вору под ребра. Однако же месье Жан ничего подобного не почувствовал и не стушевался.
– А! – воскликнул он с видом, будто речь шла о чем-то малозначительном. – Забыл добавить. Самый лучший на свете.
Губы командора тронула улыбка.
– Не сомневаюсь.
И тут же – пропала.
– А теперь – расскажите мне, как это случилось.
6
– Мы не знаем.
По раз и навсегда укоренившейся привычке следователь Кулаков говорил «мы»; так, словно отвечал сразу за весь Следственный Комитет; а может, и за все человечество в целом.
Он пожевал тонкими серыми губами и повторил.
– Не знаем.
Впрочем, не желая отнимать последнюю надежду, через силу добавил.
– Пока.
Марина, сидевшая в кабинете следователя по другую сторону письменного стола, поняла, что еще рано перемещаться с краешка стула поближе к спинке.
– У вас – ни одной версии?
Марина старалась, чтобы вопрос звучал требовательно. Но вышло не очень.
Следователь почувствовал эту слабину и поторопился вклиниться в образовавшуюся брешь между законным желанием гражданина и суровой действительностью.
– Но вы же сами сказали – у вашего отца не было врагов.
– Он – профессор! – Марина замолчала. Потом продолжила. – Он – был профессором исторического факультета. Откуда могли взяться враги?
– Следствие тоже так думает, – Кулаков многозначительно прищурился; видимо, хотел примазаться к безликому, но очень проницательному «следствию».
– И какие выводы делает следствие? – спросила Марина.
– Убийство с целью ограбления.
– У него в бумажнике было пятьсот рублей. А в портфеле – никому не нужные бумаги!
– Времена нынче неспокойные, – с укоризной заметил Кулаков; так, чтобы Марина поняла: часть ответственности за неспокойные времена лежит персонально на ней.
– У вас есть подозреваемые? – попыталась конкретизировать Марина, но ничто не могло смутить Кулакова.
– Конечно! – отрапортовал он. – Алкоголики. Наркоманы. У нас – много подозреваемых.
– Так много, что их, считайте, нет?
Выражение «усталой доброты» появилось на бесцветном лице Кулакова.
– Марина Сергеевна! Следствие – на правильном пути.
После таких слов оставалось только встать.
– Спасибо! Я это уже слышала!
И уйти.
Что
